Суть не в действиях наших властей,
Не в проделках старушки Британии.
Мы страдаем от глупых страстей,
На паршивом моральном питании.
Толпы трепаных бывших лядей,
Тонны выжравших арсенального,
Не рожают хороших людей,
«Ну и что же тут криминального?»(с)
Толпы форменных подлецов,
Отпахавших на этих курицах,
Станут тысячами отцов,
Быдловатенько будут хмуриться.
Нет ученых и нет врачей,
Нет развития и движения,
Лишь вопросы - пацан, ты чей?
И спортивные достижения.
Суть не в гибельности идей,
А в невежестве, ксенофобии,
Начинается всё с людей,
Что растят, подбирают хобби и,
Вот уже из тебя, мальца,
В гараже под пивасик росшего,
Бьют источники дерьмеца -
Но домашнего же, хорошего!
Недостаток культурных тем,
В разговоре с ребенком выльется,
В недалекость, она, затем,
Мудаками из школ усилится.
Или школы порой - сизо,
Там волчат воспитают шавками,
На эстетику и изо
Не загонят и ссаными шапками.
Суть не в сложности бытия,
Не в жирнеющих янки с ниггами,
Быдлом стали бы ты и я,
Если бы не дружили с книгами.
Надоедливый спиногрыз,
Что спиртягой напичкан вдумчиво -
Тише пущенных в сено крыс -
«Вам не жалко его, ведь ум...» - «Чиво?!»
Суть не в скованности умов -
Нам природой с лихвой отмеряно.
Просто внутреннее дерьмо в
Каждом собственной меркой меряно,
Потому и тускнеет свет,
Хоть и снег покрывает пешую.
Я встречаю пустой рассвет,
И чужие уродства вешаю -
За лопатки - да на крюки,
А свое - тренирую истово,
Смыслу здравому вопреки,
И без всякого там тернистого.
Суть не в ложности парадигм,
Гедонизме ли, аскетичности.
Мы - носители шрамов, стигм,
И позор для седой античности.
И строители из костей -
Обращаем в искусство крошево.
В «вестях» - нет никаких вестей,
А в хороших вестях - хорошего.
И в гостях - не всегда гостей,
Узнаешь, отметая прочее:
Наслаждений и благостей
Бесполезное междустрочие.
Бесполезный простор страниц,
Что несут и вопрос, и мнение,
А ответ - череда зарниц,
И не более, и не менее.
Но, оставив любой завет в
Ожидании чуда годного
Тупиковая наша ветвь
Причастилась пока от водного.
Всё вернуть на круги своя,
Мчат на вызов врачи со скорыми,
За(махал)ись они, а я
Сублимирую с мантикорами.
На вопросики о себе,
О причине своей реальности,
Вещь ответила «бе-бе-бе»,
Избегающе тривиальности.
На вопросики о ходьбе,
Завещала ходить обутыми.
На вопросики о судьбе -
Нежно пичкала фенибутами.
Изощренная цепь причин
Раскалялась без мотивации,
Из обернутых ей бочин
Раздавались агу, овации.
Полон мрака, пустой фигни,
Каждый угол сего геоида;
Картофан в барбекю вгони,
И хлебало в экран андроида.
Суть не в сонмищах злобных чертей,
Не в придурках, чьи джинсы заужены.
Я прожил миллионы смертей,
А боюсь лишь конкретной дюжины.
И помчатся на всех парах,
В утопическое чистилище,
Чей-то жутко довольный прах,
И копченый слегка фитиль еще:
Столько мерзких и жутких форм -
Порожденья больной фантазии.
Мы по сути - белковый корм,
Генетические оказии.
И, в пути из детей в деды,
С неохотой и перекурами,
Пополняем собой ряды,
Недалеких ослов со шкурами.
И теперь, изменя не слог,
Отдаю переменам почести.
Всю дорогу меня несло к
Отрешенности и непрочности.
В лоб встречая девятый вал,
Можно пИсать себе же за спину:
Ведь прямая уйдет в овал,
А оттуда - в окружность, заспанно.
Понимая скорей с трудом
Социальные колдобоины,
Я отстаивал люстру, дом,
И цветы на полях обоины.
А теперь - и зима легла,
И отвратна писня машинная.
Люстру нежно покрыла мгла,
Дом - симфония матершинная.
Наша совесть - белым бела -
Очистители стоят дешево.
Но в делах не важны дела -
В них, как правило, нет хорошего.
Оперируя вне оков
Герменевтики с субъективностью,
Я заманивал в свой альков
Будоражащей селективностью.
Суть не в счастье, как таковом,
Даже если враги повержены.
Счастье теплится лишь в живом,
И старению с ним подвержено.
Потому, упустив момент,
В воспитании, становлении,
Воздвигавшие монумент,
Встретят старость в гнетущем тлении.
Изощренная цепь причин
Растекалась без основания.
Из ошпаренных ей личин
Шли признания, завывания.
Шли безрадостно будни, дни,
Удовольствия и мучения.
От мостов угольки-огни,
Не давали тепла-свечения.
И, девятый встречая вал,
Можно мыслить себе удобное.
Каждый страждущий прозревал:
Для подобного - есть подобное.
И отчаянно падал ниц
Проявляя больное рвение.
А в ответ - пустота страниц,
И не более, и не менее.