Я чешуей врос в этот город модный,
Пальцами крючу туман дней - сил не хватает и
Сколько же здесь было камней подводных,
От сердца к небу, от головы к луж болоту метаний!
Выпью в кустах засела зазноба-мысль
Слететь покрасивее с катушек.
Стаей ворон слетело много чисел
Мыслей на население этих душек.
Но не идей о вечном, пространном
Жемчужинами на нитях огненнодухих, -
Жабами в корыте глумливо-престранными,
На слышание и действие тугоухими.
Я обвиняю свой город в мещанстве
В толстозадом слое китового жира.
Здесь тяжело уходить и тяжко возвращаться,
А в сердцах сотворили не по одному кумиру.
Чешется зудом чесотка кислых дней,
В песок времени вплавляешь бриллианта нОги,
Может пора садиться на лихих коней,
Мерить неизмеримые пространства дорОги?!
Да,здесь любят откровенных триумфаторов,
Как в Риме тебе - арку, из Франции - Эйфелеву,
А от коварной наживы искры роторов в статорах
Сколько завертелось в сердец сейфах?!
Так пусть ночь трезвеет, а восток - ал,
Я не задрожу даже дрожью под осенним ветром,
Пивший неба росу не сгинул, не пропал,
Меряйте от рождения до смерти аршинным метром.
И ни сутолокой толп, ни грязью у околиц,
Ни надменными высотками не утопить суету дней,
Кровью и коммунизмом, и коварством барства лиц,
Противоречивыми свистоплясками грезится ей.
Кому? Тюмени моей...