На иссохшей земле и на рваном холме
я когда-то сажал цветы.
Мир лишая даров, я не стану здоров,
отдаляясь туда, где ты.
Мы молились богам и корили свой храм,
за неверие в благодать.
Мы пылали в огне и я был не в себе,
без желания умирать.
У подножия скал, разрезала, как скальп,
упоенная светом река,
И цвела там сирень, напоив судный день,
обвивая столбы маяка.
Звезды шепчут во сне, что скучают, как все,
но кричать не имеют сил.
Там в холодный январь разгорится фонарь,
что свисает с сухих стропил.
И из старой избы звезды видно в ночи,
если б можно схватить рукой,
Вспоминая гори, только письма не жги,
те что звездам писались мной.
О планете, где все на одной высоте,
и скучать не имеет смысл.
Что созвездия — плен, что до выступа вен
на руках, утопает мысль.
Там где веял сандал, словно сладкий обман,
не устану вкушать тепло.
Устремившийся в даль, хоть всю душу изрань,
мне с тобой до потерь повезло.