Десять дней без любимого
Занавешены зеркала,
Жизнь похожа на муки ада.
Я так долго тобой жила,
Без тебя ничего не надо.
В тишину погрузился дом,
Не с кем вымолвить даже слово,
Но врывается с новым днем
Осознанье, что все не ново.
Муки ада в глазах подруг,
Переживших свою утрату.
Вот и мой разомкнулся круг,
Черным знаком отметив дату.
Ты ушел, как всегда мечтал -
Двести восемьдесят и кома.
Занавешена глубь зеркал,
Чтоб душа не ушла из дома.
Я же чувствую, рядом ты,
Ветра нет, но открылись двери
И свежи десять дней цветы
У портрета моей потери.
Ты пока что на полпути
К долгожданной своей свободе.
Я портрету шепчу: - Прости,
Но хочу к своему Володе.
Фотография под стеклом
Только облик души любимой.
Было плохо ей в мире злом,
Нежной, ласковой и ранимой.
С головы норовит сползти
Знак о трауре – черный шарфик.
Каждым вечером после шести
Можно тратить лимитный трафик.
Больше не с кем его делить,
Не с кем вымолвить даже слово.
Порвалась золотая нить
Как и жизни моей основа.
двадцать дней без любимого
Наверно мое сердце из металла,
Раз боль его на части не порвала.
Глаза закрыв, пущусь в воспоминанья,
Припомню наше первое свиданье.
Вновь в голове услышу голос Бога,
Что на двоих у нас одна дорога.
По ней не шли мы, а стремглав летели,
Рука в руке сквозь грозы и метели.
Теперь одна я на пустой дороге,
А дни мои никчемны и убоги.
тридцать дней без любимого
С колбасой и сыром бутерброд,
Пол бокала крепкого цикория.
Жаль, кусок опять не лезет в рот.
Вот такая грустная история.
За окошком сырость и туман,
Сплин октябрьский поселился в доме.
Жизнь не жизнь - сплошной самообман,
Грустный эпилог в последнем томе.
Холодно в квартире и в душе,
Но зачем-то кровь бежит по венам.
Дни пусты и серы как клише,
Нет посылов к лучшим переменам.
Лень рулит, не ладятся дела,
Кот заснул в неприбранной постели.
Я бы тоже рядом с ним спала,
Только сны про счастье одолели.
После них еще сильнее сплин,
Ты перед тоскою безоружен.
Если в целом мире ты один,
Мир тебе становится не нужен.