* * *
С плотяною возможностью слов, унаследовав в снах
от рептилии,
за звучащей панельной фонетикой
ты возводишь свои корпуса.
С долотом пред природной враждой так студенты б
на бис репетировали,
чтоб из глыбищи бурого мрамора
кто Давида б им к сроку скромсал.
Что-то тёмное мнёт мне бока, как за калькой,
снимаясь пространствами.
В нарушение общего правила —
Аполлона ведут под уздцы.
Транссибирской стальною волной в разговорах
за чайником странствуя,
Кто выходит несносной обузою,
не моргая, собрать образцы?
Не двойник. Не Кикимора сна, раздобревшая
в выделке призраков,
где за кожей дублённого статуса
шла б на убыль прибавка в рублях. —
Может статься, что просто пора обаполого фронта
приблизилась,
чтоб за лифтингом скрытого случая
базу данных и мысль округлять.
Крутолобей чичеринских дней, с полиглотами
к сейфу — прибавками, —
ты проходишь свой жизненный опыт,
не вмещаясь в проект ЦДЛ.
Мне ль инфляцию денежных средств, словно ястреба
мясом, привабливать? —
но короткую память в отсутствии
я, похоже, как бритвой, задел.
Так, за сонной артерией вспять бережёного бог
ставит взвеситься,
где, к активной инструкции в армии,
ты, как снег, в назиданье б пошёл. —
Группа крови слоняется в снах, разветвлённей,
чем Невский в известности.
Ретардация дышит, как танкеры,
камуфлируясь в слов капюшон.
Так, сломавши кордоны кремля, каменеет не мысль —
а продукция,
и в дежурных с красивою выправкой
на лицо феромоны в форпост.
Свежим гипсом твердеет рука — словно в карты
на деньги продулся бы,
и Болотная с вялым Сусаниным
входит в тему, как в постриг и в пост.
На раздутых, как зоб, площадях кличет птица
под именем времени.
И глобальные сдвиги в сознании
предвещают морскую болезнь.
На платформах космических служб не гражданскую
доблесть разменивают,
а студёную практику — с голоса:
тихой сапой к вам в душу залезть.
Янычары не ждут кобелей, развернув свои полчища
округом,
где в воронке шального прибытия
Аравийская тужится степь.
На каком говорить языке, чтоб впечатанном следом
фонографить:
за минуту «накрытою» площадью
ни молитву, ни песню не спеть.
В ретрансляции падших имён список Шиндлера
в сносках отыщется.
Затянулась тоска моя в памяти,
как подлодка на гребне волны.
Босоногие души на свет коридором построены
в тысячи, —
из огня затеваться да в полымя
палым небом отныне вольны.