"О! Весь Шекспир быть может только в том,
Что запросто болтает с тенью Гамлет..."
Б.Л. Пастернак
1.
Гостиница. Второй этаж. Налево,
Где, как обычно хлопают дверьми
Такие же, как сам я проходимцы,
Неизбранные баловни судьбы,
Прожившие свой век за скучным делом.
Готовые на самый страшный суд,
Без предрассудков о загробном мире.
Здесь поселил я своего героя,
В одной из комнат, что по воле вряд ли,
Но по проекту плановых построек,
Впивалась окнами в цветущие аллеи.
Что тоже не свидетельствует в пользу
Изысканности вкуса постояльцев,
Поскольку здесь отсутствие клозета
Сыграло роль в стремленьи организма
К естественной потребности из прочих.
К тому же в единении с природой
Нет, как известно ничего дурного.
И потому, наверное, под вечер,
Любой, кто был прохожим в этом парке,
Мог слышать, как в кустарнике поодаль,
Не нарушая общего звучанья
Всего ансамбля, кто-то нервно дышит.
2.
Река текла. Ее едва хватало,
Что б раз в году кому-то утопиться.
И все же берега, как страшный омут,
Нет-нет, да увлекут в свой пошлый мир.
В троллейбус сел и всплыл лишь в понедельник.
Когда поток отхлынул от витрин
И стало ясно, что тебя забыли.
Обиды нет. Есть скучный образ жизни.
Привычки есть, скрепляющие массы
В единый голос на вокзальном плаце.
Здесь все про нас уже давно известно
И дело тут отнюдь не в службе быта,
Ни в мудрых обитателях вселенной,
И даже не в цыганах-с них не спросишь,
Когда тебя укроют покрывалом.
Так и герой мой стал одним из многих,
Которые доверившись стихии,
Из тесного плацкартного вагона
Сошли и канули в зыбучей этой бездне.
3.
Сложив свой образ в чемодан дорожный,
Мы обретаем мнимую свободу.
И прошлое лишь в паспортной обложке,
В которую едва ли кто заглянет.
А на словах мы внуки президентов,
Лишенные наследства по ошибке.
Мы видные научные вершины,
Друзья друзей и каждый неженатый.
Вот это и зовется сладким словом,
Которое мы так оберегаем.
Свободою зовется, не иначе.
И в этом преимущество дороги,
Которая уводит нас от дома.
4.
Итак, он здесь. Его уже впустили.
Его пиджак помяли на перроне,
Когда он, озабоченный и строгий,
Сверял часы и позабыл про сдачу
В закусочной, что прямо на вокзале.
Ему об этом сообщили позже.
Бедняга роль учил еще младенцем
И по сюжету был слегка наивен,
Точней, его таким хотели видеть,
И это ему, в общем, удавалось.
5.
Он был не глуп, скорей оригинален.
До женщин был охотник, и ценитель
Был нежной красоты, а не кокетства.
Что до любви, то к ней был равнодушен.
Считал он, что любовь, есть символ рабства,
Хоть сам себе под час противоречил.
Легко брал в долг, но возвращал по сроку.
В политике имен не различал он
И сторонился бестолковых споров.
И вот "бывало он еще в постели,
К нему записочки..." не так
Все было с ним на самом деле.
6.
Была среда и ошибиться трудно,
Поскольку поезд шел без опозданий.
И Алевтина, что была вахтершей
В гостинице, где он остановился,
Еще сказала:"Ты, видать, не зрячий?
Мест нет. А книгу жалоб, милый,
Я почитать дала своей подруге.
Сейчас среда, она вернет к субботе.
Уж я, поверь, свою подругу знаю!"
И после столь изысканной беседы,
Герой наш, назовем его Евгений,
Был вынужден пожертвовать червонец
В фонд книголюбов и в другие фонды.
7.
"Как поздно открываются кафе"*,
Евгений перелистывал газету.
Менялся шрифт, менялся свет в окне,
И вдруг, ему подумалось, что где-то,
Не важно где, но правило в звене-
Уже закон. И вот что он подумал:
"Какой нибудь усталый человек,
Забыв про то, что многого не вспомнить,
Про то, что сны с годами все длинней,
Что все ушло, на кухне тлеет ужин,
Жена с другим, и то, что у врача
Давно ведется список всех болезней,
Он вдруг возьмет и спишет эту жизнь,
Как школьником бывало у соседа,
И без ошибок, все до запятой."
Так думал мой герой и время шло
В его часах наручных, шло за стенкой
В настенных круглых, что всегда спешат.
8.
В дверь постучали, и не заперта,
Она сама собой открыла взору
Непрошеного гостя. Он стоял
Слегка смутившись и должно забывший,
Зачем стучался он, кого он ждал
С той стороны увидеть. "Кто ж начнет?"-
Спросил бы третий, и едва бы лишним
Он показался в этой тишине.
9.
Пытаясь оценить его костюм,
Уже сказать, не ради любопытства,
Евгений предложил ему войти.
Молчание однако затянулось.
Гость скинул плащ, как скомканную тень.
Хоть этот жест не показался странным,
Но то, что было скрыто под плащом
Едва ли оставляло равнодушным.
Евгений вздрогнул. К полу от спины
Свисали (он протер глаза), свисали
Огромные, увесистые крылья.
10.
Теперь уже не зная, что сказать,
Евгений ждал любого объясненья.
Готов признать, что шутка удалась
И, может даже, выпить за артиста.
И молвил гость:"Я тот, кого ты знал
Из снов своих. Когда ты был младенцем,
Тебя я в мир принес и поместил
Среди людей, придав тебе их образ.
Ты кровь моя и плоть, и в этом правда!
Вас было семеро у матери одной,
Семь сыновей. Ты был из них последним,
Когда она сочла свои часы,
Смерть обманув созданьем новой жизни.
То был мне знак. И, чтобы оправдать
Твое существование на свете,
Я, слез не пряча, разыграл судьбу
И срок назначил, что истек сегодня"...
(1990 год).
* (строка из Пастернака)