И боль, и холод, и нельзя дышать.
Мой небосвод разбился на осколки.
Крик глохнет: больше некуда кричать.
И некому. Сломалась та печать,
Что нас хранила, позволяя ждать;
И всё что остаётся - лишь писать:
Про боль.
Про холод.
Что нельзя дышать.
Куда ни глянь - от звёзд одни обломки.
Мой старый род, как куклы, все с поломкой.
В бреду их смысла больше не понять.
В желаниях жадных космос протянул,
Сочащиеся млечным соком руки.
То сок из звёзд разбитых, но за ним,
Я чувствую, "мне истина порукой",
Течёт бесчеловечие бледной мукой.
И нету яду этому конца.
Тепло теряет тело. Пусть лица
Не видно в темноте прильнувшей;
И нестерпима муки простота.
Протянешь руки - только пустота.
Я вижу: тьма способна быть ужасной,
И чувствую: страдания напрасны.
И силы нет молить ни Сына, ни Отца.
Рельеф узора треснувшего свода
Еще секунду был таким прекрасным,
Но вместо звёзд стекло упало хором.
Осталось резать и играться красным.
/ноябрь 2016/