Жжет в груди от попытки смириться.
Я уже невменяем, панически слаб.
Я боюсь лишь очнуться. Лет в тридцать.
И услышать чей-то отточенный храп.
Мне страшно от света, что через минуту
Потопит душу мою, весь едкий дым.
Неровную степь, что я вряд ли забуду,
Увы, но давно не петляют следы.
Мир тлеет в ладони. Смеется и плачет
В подушку, как в детстве, народ.
Я градус понижу, ведь если иначе —
Прощай, восполняй кислород.
Приборы навряд ли способны измерить
Насколько повержен, как долго тоска.
Удел есть и был — забываться и верить,
Что грань запредельна, не стоит броска.