Где-то журналисты не едят ананасы,
Где-то страхуют рабочих, с туберкулёзом
борясь.
С разбегу вбежал на лежащую впереди насыпь,
Но увяз.
И отчетливо вижу, как они скалят зубы.
Забывают, что похожа на них лишь
процентов на семьдесят.
Нарисуют бумажку и скорей трясут ей.
От уток не любят лишних концертов селезни.
Сгребут волосатые лапы, раз ты не такая.
Удержат, заставят смотреть, как в двух метрах,
всхлипывая,
Лежит мечта,
в слезах и с раздвинутыми ногами,
А её трахает какой-то солдафон
и смеётся хрипло.
Как-то сказала: "Горю!",
И я буду на это пялиться
До дня, когда мою истину
перечеркнут,
Тогда убегу
к шлюхам и пьяницам.
Я не Данко, но,
чтобы светить,
срываю чеку.