"Сумрак рассветный..."
маха
Мария Бровкина-Косякова
http://www.stihi.ru/2016/11/13/274
… неверный мягкий свет, когда солнце уже растворило тьму на доброй половине неба, но ещё не выползло из-за горизонта...
или – немного позже, но... пасмурно и, может быть, даже туманно... нехотя проступают размытые очертания мира в молочно-дымном, с акварельностью синего... лилового... и – неосознаваемого, но ощутимого – изумрудного...
Она стоит, словно вписанная в раму дверного проёма, опершись плечом на широкий косяк...
в пеньюаре – то ли лениво накинутом «только-только...» - чтобы не застудиться от предутренней свежести... на непрогретой кухне...
то ли торопливо наброшенном час, от силы – полтора, назад... когда он устало и настойчиво стучал в дверь, и она спешила одеться и отпереть... отступить, впуская... замечая, как он засыпает на ходу, пересекая комнату в четыре шага и валясь, не раздевшись, на кровать... да так и просидеть рядом – поправляя на его груди раскинутые вороновы крылья шали... и невесомой ладонью убирая с его лица своенравную змеящуюся прядь, а, заодно, и прогоняя мучительные сны...
держит в руках тяжёлый поднос, на котором едва уместился незатейливый обильный завтрак...
прикасается взглядом к измятым простыням из отбеленного льна /всё-таки у шёлка совсем иная – своя – белизна... а у батиста – своя.../
… к четкому, на фоне сбитой подушки, профилю...
тени от ресниц...
плотно сжатым – даже в сне – обветренным губам...
/трещинка в уголке рта.../
тёмным, с отливом красного золота на изгибах, волнам разметавшихся волос...
тонко бьющейся венке на виске...
открытой – такой беззащитной сейчас – шее...
обнажившейся ключице...
Он вздрагивает, просыпаясь.
Она опускает голову...
а когда поднимает –
смотрит уже спокойно и как-то отрешённо...
вроде бы и на него, но – сквозь...
Он пробует встретить её взгляд –
вспоминается, как совсем ребёнком пытался ловить бабочек... позже, через сколько-то лет, ему это удалось… и первым порывом было – побежать наверх, в свою комнату – сохранить первый памятный трофей, пронзив булавкой... а в следующий миг он смотрел, как она улетает, растворяясь в выгоревшем летнем небе...
Но – она ставит перед ним поднос...
Ароматы еды дразнят ноздри...
И он понимает, что чертовски голоден! –
Жадно кусает...
с наслаждением пьёт...
Она сидит на стуле подле кровати, туго стянув хрупкие плечи шалью, ещё хранящей тепло его тела...
смотрит, как он ест...
Он вскидывает голову, как чистокровный норовистый андалузец, отбрасывая с лица досаждающую прядь...
отрешаясь от яркого воспоминания из далёкого детства...
и – чего-то ещё...
чему он не может
/или не хочет/
дать название...
«Это всего лишь ночлег, -
думает он, -
просто – ещё одна...
просто...
цвет её глаз
точь-в-точь такой,
как сейчас небо...»