я ёжик
в сугробе,
как будто в гробу.
четырнадцать ложек
висят на дубу.
четырнадцать ложек
висят и звенят.
я ёжик в сугробе,
достаньте меня.
четырнадцать ложек
в ответ говорят:
попомни же, ёжик,
умерших котят,
замёрзших пингвинов,
скончавшихся для
того, чтоб периной
казалась земля.
и море периной.
и небо периной.
и всякая в мире
подохнет скотина.
четырнадцать ложек
глядят на сугроб,
где ёжик в сугробе
ножищею топ,
ручищею хвать
да зубами хлобысь!
я вовсе не сдохну,
и всё заебись!
я вовсе не сдохну
в сугробе зимой,
я вовсе не сдохну
даже весной.
я буду гундеть
из застывшего пня,
и каждая деть
будет слышать меня.
и каждый ребёнок,
хоть сколько большой,
услышит меня,
если спит хорошо.