все мертвое приобретает формы вешности
живое тонет в бесконешности
несовершенства
естества нездешного
в бемолях боли шумашешного
все мертвое становится покоем
и набирает в комнаты левкоя
так страфилакт сидит печалует
«егда же мы, егда же чаю нам»
встречайка кружит над полесием
над всем знакомою олесею
тот фрукт фундук тот плод отчаянья
качает вечер дверь случайная
так пел оракул бесконечности
так пил без промаху в отчестве
своем какой-то в горе горестный
архистратиг на южном полюсе
и разминулись одиночества
тебе – на пестеля мне – в отчество
ажно кричали чайки чалые
на стеклах небыли звучалые
а ну-ка вынем-ка созвездия
тебе – в депо а мне – на пестеля
пешком шагать во мглу литейную
конечно спим
конечно вместе мы
конечно мертвое не старится
но и живым быть не старается
и в ступицу свернет околица
мы все свои пока не скроемся