("чёрный" юмор)
Мне или тридцать, или триста.
Зовите хор и органиста,
чтобы спровадить гроб.
Чего не надо - это свиста
и лицемера-гуманиста
с подвижками на "стоп!"
А шестьдесят - мираж в дороге,
куда несут (без карты) ноги
(на грунт и на асфальт).
Слегка скриплю в своей тревоге.
Но я свободна, не в остроге
(и в хоре слышу альт).
Немного странно, но за тридцать
я голосую так, как львица,
за триста, как Плутарх.
Ему же не дают пылиться
в клетушке каменной темницы
(забыв священный прах).
Когда мне тридцать, я - в ударе!
Жаль, не играю на гитаре,
не то была бы - бард.
Есть у меня из трав гербарий,
свой дух питаю - на отваре
(под "музыку" петард).
Когда мне триста, я - скучнее
и даже в облике тучнее,
теряю пыл (и прыть).
Тогда я - сильно коченею
и оттого (внутри) мрачнею:
"Живой не дам зарыть!"
Мне или тридцать, или триста.
Я в тридцать стукнула стилиста,
сейчас я знаю: зря!
А в триста - жалко утописта
(к досаде графа Монте-Кристо,
по-правде говоря...).
Что за версту - обходит опыт,
обидно мне. Я слышу топот:
бежит, не чуя ног.
Всех заблуждений робкий шёпот
не прославляет недотёпу
(и не плетёт венок).
Ещё живая: в тридцать, в триста.
Без ожерелья и монисто -
потрёпан внешний вид.
Но вот с позиций кунг-фуиста
(с фигурой, явно, не самбиста)
он думать запретит:
про то, что слабая, больная,
не в теле, как краса - Даная...
Я мчусь, как метеор,
и ничего "путём" не зная,
себя (для пользы) распиная,
живая - до сих пор!
г. Актау, 2008г