Эклога логичности требует всё же,
античной к тому же, поди, белезны,
чтоб меч был под рёбра сенатором всажен,
чтоб Брут, предавая, не ведал вины.
Брутальность искусства в отсутствии чувства,
всё лишь имитация, только игра,
в античную тогу обряжены пусть вы,
и граф верит в силу ядра и пера.
Холодные антики, фантики книжек,
мертвящие буквы, надгробья-тома,
возьмёшь-этот рифмы, как бусины нижет,
туман нагоняя, тот сходит с ума.
Сума что ли с посохом? Баба Ксантиппа?
Не Брут и не Сенека? Мудрый Сократ,
бельмами из мрамора зырящий слепо,
чтоб истину видеть, но правду сокрыть.
А правда лишь в том, что нет логики в мире.
Как в мареве ветка, как в море корабль,
всё зыбко , неистинно - струны на лире,
на кроне листва и обложек кора.
Догонит тебя ли платоновский эйдос,
гетера в платочке Дианой прикинется,
ты знай, мой Дионис, безумствуй, ешь, пей да
на лире бряцай, и неистовей конницы
пусть пальцы твои, твой последний систерций
спустивши, блудницы пусть ищут сосцы,
так нам завещали Катулл и Проперций,
пропойцы и истины вечной гонцы.
И вот уже всё до конца промотав,
отбросив кифару, и мех опустевший,
поймёшь ты , что логос сродни с примитивом,
как простыни с ночи измятой постели
сродни волнам моря, на палубу хлещушим,
когда уже тонет триера с матросами,
и боль , как Афина Палада , из плеши
у Зевса ...И весь ты истерзан вопросами.