Прокурор был из тех, кто кусался от "пальца по локоть".
Мораторий европам - статья на бесспорный вышак.
Адвокат-демагог, плёл о праве, условности срока.
Сразу видно - позёр, а защиты в конкретике - швах.
По судейскому лбу - долг гражданский печатью суровой.
За бетонностью взгляда - гуманность - манок для лохов.
Объективности ради, ей дали последнее слово.
Подсудимая встала, представившись тихо - Любовь.
Без истерик в платочек, слезливых признаний прилюдно,
Вдруг споткнулась на вдохе, на выдохе - выход у звёзд.
И так стало тоскливо, да что там тоскливо - паскудно
Будто голым и бо'сым, пинками - с печи на мороз.
На пожизненном сроке, в архиве, у сводов законов:
Статуэтка Фемиды с весами наперекосяк,
Панихидный плевок в проходное разбитое лоно,
Да навязчивый страх, что с вердиктом попали впросак.