Султан много стихов посвящал Хюррем, а она - ему. Сохранилось мало. И даже его речь перед Диваном поэтична. Поэтому увлекла меня написать стихотворение.
. . .
Глаза проникали мне в сердце, уста её - в разум.
Ни на что я на свете тот взор променять бы не смог.
Назовёт моё имя - и путь уже в рай мне указан.
Кто была? - моя муза, султанша, мой дивный цветок.
Пылкой страстью была. Была и осталась любовью.
Целым миром была! И ради неё из зеркал
Памяти юности - радости прежней - изгнал
Ту, с кем делил на ложе любви изголовье,
И против матери - к радости милой - восстал.
. . .
В оригинале:
Хюррем была такой женщиной, что глаза её проникали мне в сердце, а губы (или уста) в мой ум. А её взгляд я бы не смог променять ни на что на свете. Она называла моё имя - и я мгновенно переносился в рай. Она была для меня не просто женщиной. Она была моей музой, султаншей, моим цветком, моей страстью и моей любовью. Она была для меня целым миром! Чтоб доставить ей радость, я прогнал из дворца Махидевран и восстал (или ополчился) против своей матери.