В нём каждый нерв сто тысяч раз расстрелян
Без приговоров следствий и суда.
Но музыка божественной свирели
В его душе не смолкнет никогда.
Границ стиха не очертить квадратами,
Когда слова прошли сквозь сердца призму.
Поэт в нём звуки расщепил на атомы
И напитал мелодией лиризма.
Затем, сжав небо до размеров лиры,
Сыграл на струнах звёзд в ночной тиши.
И, сам Всевышний слёзы на порфиру
Ронял, услышав музыку души.