Город Георгиевск ночью похож на Припять.
нет никого, и нигде невозможно выпить.
Призраком с пачкой бессмысленных ассигнаций
бродишь по улицам, слушая шум акаций,
по тротуарам, усыпанным спелой вишней.
Нет ни души. Да и ты здесь, похоже, лишний,
в этом уездном местечке. И даже шире -
в этом забытом богами уездном мире,
в этой уездной вселенной. И даже уже -
в доме своем, где тебе не накроют ужин.
Скрипнешь калиткой, во двор проскользнешь, и если
сон не приходит, устроишься в старом кресле.
Будешь сидеть, в интернете читать коменты
и наблюдать, как по небу плывут кометы,
Ах, как мерцает слеза на стекле айпада!
будто звезда, что отбилась от звездопада,
будто холодным сияньем светил ужалясь,
ты вдруг к себе испытал на минуту жалость.
Хочешь, о стену сервиз раскроши кофейный,
Хочешь, в подвале найди пистолет трофейный,
дуло приставь, как положено, к подбородку -
не раскачать в этом тихом болоте лодку.
Хочешь, стреляйся. Допустим, умрешь, а завтра,
словно горячим дыханием динозавра,
будешь разбужен жарой. Будет та же ветка
биться в стекло, и на мужа ворчать соседка,
что загубил, испоганил ей жизнь, паскуда.
Будет в серванте целехонька вся посуда,
будет в подвале пылиться прадедов "Люгер",
будет на крыше скрипеть одинокий флюгер
Ветер - болтать с занавеской над старой рамой:
"День наступает. Еще один. Тот же самый".
2016