П А М Я Т И Д Р У Г А
I.
1.Отпевали… Священнослужитель
Божьим именем объединял
Тех, кто тихо тебя провожал
Во скорбей неземную обитель…
2.Подле гроба незримо стоял
Ангел твой – Поводырь и Хранитель.
И казалось кимвал прозвучал.
Не бряцающий, но вдохновенный
Глубиною веков омовенный.
Когда в грусти благословенной
Ангел Слово Любовь прошептал.
II.
Свет дрожал в кадильном дыме.
А по коже, как мороз –
Вдох и вдох и между ними
Миг для выдоха и слез!..
Отче, Отче Серафиме!
III.
Люди шли за гробом. Шли по тверди.
В такт шагам подрагивал глозет.
Ленты на венках – излучья смерти
Источали бледный полусвет.
Ветерок перерастал в струю,
Что, колеблемый над головами,
Гроб, как тесносбитую ладью –
Временный усопшего приют
Скоро разлучит навеки с нами.
Но с простором дух не разлучить...
Как сказал поэт - «Куда ж нам плыть?..»
IV.
Разлучить – не значит – запретить,
Помнить и надеяться на встречу,
Что настанет… Только бы дожить!
А вернее – выжить. Время лечит
Тех, кто сам готов себя лечить.
Кто владеет сутью дара речи...
Кто глазами зажигает свечи…
Так легко списать на суеверье
Знание о том, что за чертой
Ждут покинувшие мир земной
Нас самих и нашего доверья.
V.
Думал ли тогда я о подобном,
Нет – скорее осязал душой
Эту правду, этот Дар Святой
В воздухе, сочащем летний зной,
В чьем-то вздохе робком и беззлобном.
Двадцатитрехлетний человек
Я смотрел испуганным ребенком
Как с тобой прощаются навек.
Как мерцает (сияет) диск в зените ломком,
И светила набирают бег
И звучат с планетой в унисон
Как калейдоскопы всех времен.
VI.
Всколыхнулось время тишиной...
И твоя стареющая мама,
Словно фея с раненой душой
Отстраненно( тихо, мягко) повела рукой…
И преобразилась панорама
Мне казалось – хрупкий мир земной
Покачнулся и рванулся прямо
В небо, словно проблеск золотой.
Эта женщина с усталым, нежным
Взглядом одухотворенных глаз
Даже в смертном часе безутешном
Не изверившись, в себе, надежду
Преумножив, поддержала в нас!
(Не изверившись, смогла надежду
Поддержать и преумножить в нас)
Папа твой печальный и седой
Положил ладони ей на плечи.
Длился миг, что нерушим и вечен –
Миг людской любви простой... благой!
VII.
Я на это словно на виденье
С содроганием души смотрел.
Но не мог унять в себе сомненья,
А быть может, просто не хотел.
Лишь у свежевырытой могилы
Друг мой, я тебя целуя в лоб,
Ощутил, что сердце отпустило.
Душу больше не сжигал озноб.
Губы стыли после поцелуя.
Кровь прихлынула к вискам. И вдруг
Я почувствовал тебя, ликуя –
Ты был рядом, мой бесценный друг!
Плоть твоя пред мной застыла бренно.
Но в момент, когда почти без сил
Я от кромки гроба отступил, -
Голос твой меня остановил,
Прозвучавший грустно и напевно.
Я оторопело оглянулся.
И – представилось – ты, уходя,
Моего плеча рукой коснулся.
Ты ступил за грань и улыбнулся
В пелене незримого дождя.
VIII.
Ты ли это был? Твой дух мятежный?
Было ль это сном, случилось в яви?..
Рассуждать о том я был не в праве.
Но отринув грусть и безнадежность,
Господа Пресветлого восславил!
Боже! Я далек от абсолюта,
Но благодарю за то, что Ты
Даровал мне светлую минуту
(блаженную)
С другом попрощаться у черты!