Надежда
умирает после нас.
А сколько раз
с глазами ошалелыми
на грозный танк
с гранатой шла она,
и поражалась:
«Что же я наделала?»
Надеюсь, что пройдет
за мной
другой,
поднимет все черновики,
заметки,
задумается
над моей строкой,
над словосочетаньем неприметным.
Я верую, что
долго будет
жить
не эхо даже,
отголосок эха,
и мой товарищ,
ненавистник лжи,
поймет
мои скептические вехи.
Конечно, он придет,
наверняка,
мой правнук,
общей истины
невежда...
Поэтому-то и живет
в веках
бессмертная, как небеса,
надежда.