Меня полонила беспечная вила*,
Меня распалила, как новый камин.
Любви наваждение длила и длила -
Всё лето в саду цвел безумный жасмин.
Ночные камланья, припухшие губы,
Кипение страсти в порочности глаз...
А мир улыбался улыбкою Будды,
Весьма одобрительно глядя на нас.
А ты напевала на сотню мелодий
"Мой друг, всё проходит, уж мне-то поверь..."
Самец горделивый, мустанг-иноходец,
Везувий проснувшийся...
кто я теперь?
Ужался до точки жучком сиротливым,
Нашедшим пристанище в толще коры.
Ручей у изножия плачущей ивы
Сравнится ль с бурлением пенной Куры?
С морозом скукоженной тоненькой ветки
В холодного неба белёсую муть
Зарянка вспорхнула, как эхо из лета...
Из лета, которого нам не вернуть.
* Вила (самовила, самодива; болг. и серб. вила; макед. самовила; хорв. и словен. vila; словацк. v;la; польск. wi;a; болг. орисница) — в верованиях и фольклоре южных славян и отчасти словаков женское мифологическое существо, наделяемое преимущественно положительными свойствами. Может, однако, мстить человеку за причинённое ей зло, что сближает её с богинкой, отчасти с русалкой[1].
Выглядят как стройные очаровательные (редко — безобразные) девушки с длинными (иногда до земли) распущенными волосами и крыльями. Одеты в длинные волшебные платья или покрывала, под которыми они скрывают ноги с копытами[1].