Реальность поворачивала ключ
В моих висках, скрипя усердно. Впрочем,
Соотносил я сдвиг по фазе - с ночью,
Приписывая ей живой испуг,
Недвижимость шагов под фонарём,
Невнятность дождевого опахала.
Я "крик души" сравнил со "звонарём",
И оставалось дело лишь за малым:
Назвать себя. Но как себя назвать?
Мне страшно подытожить эту ревность.
Ведь зависть, заходя по рукоять,
Надежду иссекает из Вселенной.
И брызжет - не слюной, а голытьбой,
Указывая дому на безлюдность.
Как крошки, позабытые тобой,
Прикармливают песенку о чуде.
А песенка - избита до крови,
Рождённая под плюшевыми снами.
Реальность отделялась от любви,
Не расставляя знаков препинаний.