Смятение чувств
Не стихи - маета. Муза спит во дворе:
Тесно женщине пьяной в моей конуре.
На столе кавардак, он - прекрасен.
(У поэта всегда на столе кавардак)
Кто-то скажет: "Дурак". Ну, а я не дурак.
Я рассержен и очень опасен.
В подкидного со мною играет сентябрь,
(Мне не надо побед, вдохновенья хотя б...
Пусть оно нынче ночью приснится).
Вновь влюбиться хочу - я такой же, как все,
Убегаю в закат по вечерней росе,
Чтобы утром с рассвета свалиться.
Отцветает любовь. (Расцветает душа)
Наплевать, что в карманах теперь ни гроша...
Но смогу ли, оставшись без денег
Людям всем угодить - и своим, и чужим,
Уезжая из общего в строгий режим
Чередою смертей и рождений.
Пахнет рыком овчарок мой утренний сон -
Он от лая людей лаем псов обнесён:
Разве в жизни такое бывает?
Не хочу под откос! Вздрогну, дёрну стоп-кран!
Смерть потащит во гроб, жизнь метнёт на диван,
Но похоже, что жизнь побеждает...
Белый голубь, как флаг на тюремном окне.
За решёткою зэк улыбается мне -
Произносит какие-то фразы...
Никого не боюсь, ничего не боясь,
Я душою чистейшею тыкаюсь в грязь -
Все мы, смертные, вышли из грязи.
Очередь
Очередь живая. Прошлый век.
Колбаса. По килограмму в руки...
Вряд ли замечает эти муки
В Родину влюблённый человек.
На весы положены судьбе
Люди, те, что счастья не просили,
Затаившись посреди России,
Будто бы в нетопленой избе.
На рассвете в питерском раю,
Где дома торговые неброски-
Занимал за мной Иосиф Бродский
И ушёл...
А я с тех пор стою!
На руинах любви
Уходи, любимая, не мучай,
Не пиши волнительных стихов.
В церкви нынче батюшка певучий
Мне очистил душу от грехов.
Но от боли кто её излечит?..
Словно лампы в сотни тысяч ватт,
Полыхают, догорая, свечи,
Как порой над церковью закат.
Я теперь брожу - печальный инок -
Улицами музыки без слов,
Не пытаясь строить на руинах
Наших чувств вчерашнюю любовь.
Петербург. Сентябрь.
Петербург. Сентябрь. Ненастье.
В ЖКХ весь день аврал.
Я опять "ненастье - счастье"
На беду зарифмовал.
За окном - проспект Московский.
Здесь мой дом. Здесь смерти жду.
Кум приходит - Глеб Горбовский,
И дудит весь день в дуду.
А потом кричит: "Позволь-ка
Мне залезть на пьедестал..."
Вот бы денег было столько,
Как стихов, что он читал!
В ЛАБИРИНТАХ ГРУСТИ
Дожди случайный образ смыли,
Застывший в памяти нечёткой:
Россия загнанная, в мыле,
На запах пота и селёдки
Рванётся бодро и споткнётся,
Как старый конь о твердь земную...
…Душа-болячка в теле бьётся,
Волнуя голову больную.
Россия-мама не отпустит
Меня из бережных объятий,
Теряя в лабиринтах грусти
Всю сущность родственных понятий.
Среди барачного народа
Сижу, как вещая старуха,
С торфобрикетного завода
Поэт рабфаковский - Витюха.
Соседи пьяные не дремлют:
Кругами ходят, просят хлеба.
Их слюни капают на землю,
А слёзы горестные - в небо...
Битва молний
Битва молний в объятьях теней -
Будто тучи штормит в час рассветный.
Солнце! Светом печали развей
И впусти в свой солярий заветный.
Небо дышит прохладой беды
Потому есть чему удивиться:
Утопая в потоке воды,
До колодцу дойду, чтоб напиться.
А вдоль поля - гробы да гробы,
Затопила стихия кладбИще -
И всплывают они...
От судьбы
Кто судьбу свою лучшую ищет?
Из утробы затопленной дня
Выплыть к небу пытаюсь, пытаюсь...
Наплывают гробы на меня,
Как акулы... От них отбиваюсь!
Я не выплыл из бездны. Не смог.
Как-то сразу истаяли силы.
И понёс меня трепетный Бог
Вдоль гробов до ближайшей могилы.
Начинался Кровавый закат
Это кровью земля исходила.
А душа, раскалившись стократ,
У Всевышнего жизни просила.
Лишь мёртвые не плачут на Руси...
Неси меня, судьба моя, неси
Ухабами привычными Отчизны...
Лишь мёртвые не плачут на Руси,
Все слёзы свои выплакав при жизни.
Я выпал из житейской суеты
Судьбе-хозяйке в жаркие ладони,
Как будто в пустоту из пустоты
Меня примчали тихвинские кони.
Фантазии мои тому виной,
Что я сквозь время в прошлое врываюсь,
Где, пивом наслаждаясь у пивной,
Ещё не плачу - людям улыбаюсь.
Из памяти, как из лесной глуши,
Гляжу на мир, но мир не замечаю.
А в небе солнце светит - хоть пляши
И я, дурак, его не выключаю!
Издержки января
Не говорил я, что дела так плохи,
И не твердил: ложись да помирай.
Ведь мой удел - удел самой эпохи:
Творить добро для тех, кто рухнул в рай.
И может быть - мятежное искусство
Входить в чужие мысли втихаря -
Нет, не порыв, не пламенное чувство,
А бурные издержки января.
Пусть от зимы останутся надежды,
Что грянет свет, что включится тепло...
Снуют вокруг культурные невежды
В наш чёрный город коих занесло.
А рядом я, в плену житейской веры
Живу как все, но позабыв про всех...
И плачут, плачут горько лицемеры,
Из сил последних сдерживая смех.
Чёрные птицы
На хребтине забора
У меня под окном
Бедный родственник - ворон,
Словно в царстве ином
Вдруг очнётся от спячки,
Опечалится вдруг,
Не дождавшись подачки
Из протянутых рук.
Я крошил по привычке
Хлеб ржаной в тишину.
Сизари да синички
Сбились в стаю одну,
Крохи хлеба хватая...
Меж развесистых крон
В небе чёрная стая
Полумёртвых ворон.
Русь ворон не накормит,
Но согреет им сны,
Ведь российские корни
В этих птицах видны.
Умирающий ангел
Вхожу, как вражеский лазутчик,
В любимый город... А вдали
Друг дружку лбами метят тучи
На стыке неба и земли.
Как будто огненные корни,
Пронзая тучи на лету,
Летят по небу крики молний,
Гася собою темноту.
И кто поверит, кто узнает
Про то, что там бунтует смерть:
Какой-то ангел умирает,
Да всё не может умереть.
Воскресение в Тихвине
Во имя мира и его спасенья
Я не останусь молча в стороне:
Приеду в храм в Святое воскресенье,
И сам Всевышний спустится ко мне.
Он добрым словом душу не излечит,
Но я услышу в громкой тишине,
Как горько плачут под иконой свечи,
И языками тянутся ко мне.
О, Тихвин, Тихвин!
Маленькая площадь,
Там церковь есть, где был кинотеатр.
Хотелось жить свободнее и проще,
Но запретил мне мыслить психиатр.
Зависнет туча зданием над нами
И задрожат людские телеса.
В мои глаза счастливыми глазами
Случайных звёзд ворвутся небеса.
Листвой пусть машет загулявший ветер,
Убогих хат скрывая нищету.
Но я люблю дома простые эти
Вот именно за эту простоту!
Устаю от слов твоих
Устаю от слов твоих, от взгляда,
От стихов, что бьют меня, как плеть.
Я родился возле Ленинграда,
Чтоб под Петербургом умереть.
Не по блату жив на этом свете
Среди прочих русских горемык.
Я с Рубцовым жил в одном столетье,
И к простым стихам его привык.
Память из былого не отпустит,
Душу будоража... Ну и пусть!
Если нынче не умру от грусти,
То умрёт сама от грусти грусть.
Я печаль от глаз чужих не скрою...
Не в аду и даже не в раю,
А в селе за Вологдой-рекою
Эти строки людям допою!
Думаю о хлебе
Мою судьбу листает время.
И очень трудно угадать
Какой же личности на темя
Ложится божья благодать?
Завидев шиферные крыши
Своей деревни, всякий раз
Я ощущаю: солнце дышит
В мои глаза из Божьих глаз.
И там, где тучи плачут в небе,
Меня не ждите - не приду!
Я нынче думаю о хлебе,
И забываю про еду.
Не шутите о печальном
Не шутите о печальном
В час, когда печаль грызёт.
В ресторане привокзальном
Я напьюсь, коль повезёт.
И тогда тоску-кручину
Отгоню, и плюну вслед...
Бед своих ищу причину,
А причины вовсе нет.
Потому, как будто школьник,
Доверяясь сентябрю,
Постою у колокольни,
Крикну: "Здравствуй!" звонарю.
И над Тихвинкой- рекою
Вдоль туманных берегов
Поплывёт вслед за волною
Перепев колоколов.
Кураж
Алексею Пурину
Взглянув в окошко-амбразурину,
Я снова рад листочку фигову.
Все лавры Кушнеру да Пурину.
Все листья с дуба - Тихомирову.
Твердит какие-то нелепости
Прохожий, думами заваленный!
Душа во мне как будто в крепости
Той, что похожа на развалины,
Каким-то новым чувством мается
И надо мной, хмельным, куражится...
Бесился я, что жизнь кончается,
А оказалось - просто кажется.
Памяти Юрия Кузнецова
В час вечерний стонут травы
У причала, где паром.
"Эй, паромщик, дай отравы!"-
Жизнь моя сплошной дурдом!
Лень зерно сегодня сеять,
И с гармонью потому
Я иду. Шумит "Рассея",
Тошно сердцу моему.
Выйдет Юрка-плут из бани,
Как гармошку, стих рванёт.
Он родился на Кубани,
А в Москве подмётки рвёт.
И судьбу заткнув за пояс
Не шагнёт, а полетит.
И, стихами успокоясь,
Жизнь, как хату, освятит.
Он как мяч швыряет слово,
И не может жить без слов -
Из поэтов Кузнецовых,
Самый главный Кузнецов.
На Сенной площади
На старой площади темно и - ни души...
Как одинока в эту ночь Сенная.
А в небе месяц светит, хоть пляши,
Спеша в рассвет, дорог не выбирая.
Здесь по ночам пустынно и мертво,
Как будто вечность в сеть времён попала.
И крепко спит закрытое метро
На месте церкви той, что здесь стояла.
Тревожит душу вечный непокой
И, небо петербургское вздымая,
Явилась церковь Спаса на Сенной,
В земную твердь родимую врастая.
И снова у Вселенной на руках
Я вижу храм на склоне этой ночи,
А белый ангел о шести крылах
Судьбу народу новую пророчит.