(легенда)
Прекрасны кони Азнакая…
В степной далекой стороне
Не зря идет молва людская
О белогривом табуне.
Порою мощною лавиной
Он мчится, словно ураган,
Необозримою равниной
Средь ковылей и караган.
А то на зорьке безмятежно,
Травою хрупая в тиши,
Пасется в зарослях прибрежных,
Где глухо шепчут камыши.
Но не затмить в степи широкой
На миг лихому табуну,
Ни даже на мгновенье ока
Хозяйской дочки Гульбану.
Чудесна дочка Азнакая -
Отрада в жизни пастуха.
А раскрасавица какая –
Мечта любого жениха.
Уж побывало много сватов
С калымом* крупным у двора,
Кто со скотом, а кто со златом,
Но не пришла ее пора.
Отец прекрасное созданье,
Души не чая, баловал,
Дарил подарки постоянно
И не жалел своих похвал.
Вот и на днях ей непременно
Вновь привезет богатый дар,
Он скакунов своих отменных
Вести собрался на базар.
И впрямь, прошло совсем немного
И Азнакай не усидел,
Он вышел в дальнюю дорогу,
Едва восток зарозовел.
Шесть жеребцов, красавцев стройных,
Белей мятущейся пурги,
Решил он выставить достойно
В далекий город на торги.
Прижав к груди в волненьи руки,
Их провожала Гульбану,
Пока слабеющие звуки
Не погрузились в тишину.
Бывало так неоднократно.
С недельку нужно подождать:
Два дня туда, два дня обратно,
Да три еще коней продать.
Зато, когда отец вернется
И не спеша развяжет вьюк,
Враз сердце девичье забьется
И заалеют щечки вдруг.
Шелка коснутся тела робко,
Мониста шею обовьют,
А благовония в коробках
Над степью запахи прольют.
Так, в ожидании счастливом
Отца с базара дочь ждала,
Когда на торге суетливом
Он завершит свои дела.
Вот наконец подходят сроки,
Дочь не отходит от окна,
Но пусто в поле на дороге,
Царит над степью тишина.
Видать, коней продать не может, -
Так рассуждала Гульбану.
А может хочет взять дороже
И ждет, кто больше даст цену.
Но проходили дни за днями,
Недели три прошло, считай,
Ни без коней и ни с конями
Не возвращался Азнакай.
Забеспокоились в ауле,
На поиск выслали гонцов.
Те всё вверх дном перевернули,
Но не нашли нигде концов.
Никто не видел Азнакая,
Ни на базаре, ни в пути.
Наверняка беда какая.
Давно пора ему прийти.
Осталась дочка сиротою.
Мать на мазарках* у берёз
Лежит под каменной плитою,
Где много выплакано слёз.
Теперь отец пропал бесследно…
На каждый шорох, каждый звук
Срывалась девушка, но тщетно,
Безлюдно было всё вокруг.
Через полгода или боле
Пополз невесть откуда слух:
У озерка в широком поле
Ограблен ночью был пастух.
Шесть жеребцов во тьме кромешной
С собой злодеи увели,
А их хозяина поспешно
В трясине где-то погребли.
Да, говорят, не впрок пожива
Им обернулась, кони те
Вдруг заартачились пугливо
И разбежались в темноте.
Минуло лет с тех пор немало,
Но каждый год в один из дней
Из озерка на зорьке алой
Выходят шестеро коней.
По бережку да по поляне
Они проходят чередой
И растворяются в тумане,
Что наплывает над водой.
Так родилась молва людская
И вот живет уж много лет,
Мол, кони ищут Азнакая,
Но отыскать не могут след.
С тех пор и стали не иначе,
Как Алтагир, звать озерцо,
Что, люди сказывают, значит,
Шесть аргамаков*-жеребцов.
Алтагир – небольшое степное озеро в восточной части области. Шесть жеребцов – такова народная этимология этого тюркского слова. Это породило различные версии о происхождении названия. Одна из них записана автором.
Опубликована в литературном альманахе «Графоман», № 4, 2012 г. Челябинск.
*Калым – выкуп за невесту у восточных народов
*Мазарки – мусульманское кладбище
*Аргамак – породистая верховая лошадь