- "Правильной Блондинкой" может быть и брюнетка.
(из разговора)
Фольклор народный не обидел
вниманием сей феномен.
Гражданку кто бы ни увидел,
быть должен страстью убиен.
В толпе не спутаешь такую,
чей локон выбелен вкрутую,
а бюст отбрасывает тень,
какой не видывал плетень.
Едва прикрыты юбкой бёдра,
открыт пупок почти на пядь.
Как с пляжа. Ну, ни дать, ни взять,
пусть даже на дворе не вёдро.
И брендовый на ней прикид,
как ни на ком другом, сидит!
Без удержу, не зная меры,
звездеть всегда, звездеть везде,
цепляющие взгляд манеры
не думая держать в узде.
Визг, крики, хохот без причины,
чтоб дети, женщины, мужчины
глядели обалдело в след,
чтоб лихо мчал кабриолет!
Чтоб спонсоры, тесня друг друга,
с утра толпились у дверей
и, чтоб заклятая подруга,
всю жизнь завидовала ей!
Чтоб в пятьдесят, как в двадцать пять,
стать в поле ягодкой опять!!!
*
По жизни выбирая спутниц,
мужчины, ежели с умом,
едва ли смотрит на распутниц,
решив ввести хозяйку в дом.
Пусть, и с неброскою красою,
зато с открытою душою.
Хоть в спальне, были бы не прочь,
найти в ней гейшу на всю ночь.
Хозяйка, Леди и Путана,
как эталон мужской мечты,
большой достигнув высоты,
проснулись в ней довольно рано.
Но, правды ради, подчеркнем,
в раскладе... несколько ином.
Капризно-властная Хозяйка,
в продажах знающая толк,
бескомпромиссно, без утайки
ведущая постельный торг.
Меркурия родная дочка
с милейшим псевдозавиточком.
И Леди в кухне у плиты,
что с ложкою одной "на ты".
Но, только выйдет за ворота
в раскрасе знойно-боевом,
не важно даже то, что днем,
и дворники косясятся что-то,
народ сподобится понять:
"Блондинка" - барышня на ятЪ!
Но, как же делают Блондинок
из юных непорочных душ,
из подрастающих былинок
Нинуль, Машуленек, Танюш?
Решимся без занудной прозы
ответить ямбом на вопросы.
*
Стать эпицентром мирозданья
для любящих её людей,
взимая рёвом воздаянье,
с пеленок удавалось ей.
Скандал по поводу любому
воздействовал, подобно лому,
с которым уличный бандит,
трудов не зная, пьян и сыт.
Любая прихоть исполнялась,
как только раздавался крик.
И вымогатель через миг
смолкал и воцарялась радость!
Так, метод "хоть умри, но вынь",
привился крохе на всю жизнь.
Подарки приедались скоро,
но страсть, как нравился процесс,
который полюбил, до ора,
в малютку влезший мелкий бес.
Машинки, куклы Барби, зайки
добром пресыщенной хозяйки,
торчали изо всех щелей.
Чулан ломился от вещей.
Но нескончаем был поток
даров, что множились упрямо.
какими занятая мама,
платила доченьке оброк.
Трудов не зная, брать и брать
учила родственников рать.
Кому придется исполнять
в дальнейшем прихоти девицы,
простая, вроде бы, мыслица,
увы, не посещала мать.
В ответ на обожанье, чадо
выказывало лишь досаду,
когда иной его указ
был исполняем не тотчас.
А завидущие глазенки
пылали ярче с каждым днем
и подгребали окаём
уже по-взрослому, ручонки.
Но, говорил еще Сократ:
- С кого довольно - тот богат.
С детьми, как и велит обычай,
дошедший из глубин веков,
"охотник" хвастался добычей,
потоки извергая слов.
Как будто куплены самой
наряды были и игрушки,
чтоб завистью давясь, подружки
горючей изошли слезой.
Тепла с любовью ни к кому
не вызрело в душе "красотки"
и, вскоре, стали только шмотки
близки и сердцу и уму.
Но к тренду в психике дитя
родные отнеслись шутя!
Желая малость отдохнуть,
бабуля, чтоб молчал ребёнок,
включала «ящик» и с пелёнок
малышку пропитала муть.
И низкопробные мультяшки
ум заморочили бедняжке,
а телебесие с вралём
формировали день за днем
не средний уровень культуры,
не философский взгляд на мир,
не жизненный ориентир,
не знание литературы,
а спесь, какой, уже, давно
отечество награждено.
Неимоверно было сложно
к делам семьи привлечь дитя.
Но мастерски, отметить должно,
шла демонстрация себя.
Какие строились гримасы,
чтоб аплодировали массы,
ужимки, "распальцовка", "гон"...
И, пустяки, что моветон...
Фантазий буйных вереницы
плелись одна ловчей другой.
Кто "клюквы" не знавал такой
легко рассудка мог лишиться.
Но, Бог не смог бы тех спасти,
кто б вслух сомненье допустил!
Как на дрожжах, росло кокетство:
лак на ногтях, на глазках грим...
И, несмотря на малолетство,
любовь к обновкам дорогим.
В чужие лезла разговоры,
пустые затевала споры,
банальность изрекала так,
чтоб всякий понял, он - дурак.
Вначале грубость была редка.
Но не встречая в том преград,
все более смелела детка.
Без видимых ума затрат
звучали плоские остроты
детсадовские анекдоты,
махровый гонор, грубый тон
малопристойный лексикон...
Со счета сбиться, сколько раз
ей расточали комплименты!
Хвалены были компоненты
что в профиль видны и анфас.
Вся девичья её природа:
мордашка, глазки, ножки, прыть...
Вот только, разум похвалить,
не много вызвалось народа.
Не складывались отношения
со сверстниками в детсаду.
Зато со взрослыми в борьбу
дитя бросалась без стеснения.
Но, дочке поперек сказать,
все реже рисковала мать.
Души не чаявших в ней предков
легко сминался бастион
и, словно в половодье Дон,
капризами бурлила детка.
Стремясь тотчас добиться цели,
поставленной перед собой,
ребёночек бросался в "бой",
нередко, не сходя с постели.
И, понукаемая чадом,
семья стояла на ушах:
дед делал об пол "чебурах",
бабуля гарцевала рядом.
Завоевание плацдарма
шло вширь и вглубь день ото дня.
Предполагала ли родня
найти в малютке командарма?!
Но, ежели негодный кто-то
переставал рукоплескать,
свои претензии на "жмота"
тогда обрушивала мать.
Вскипала ярость за дитятю.
И, даром, что носила платье,
в ней львица просыпалась вдруг.
Да так, что прах летел и пух!
А если мамочка при этом
растила деточку одна
и безотцовщины вина
за ней всю жизнь ходила следом,
усугубляло естество
сто крат проблемы воспитания.
Слепое чадообожание
страшней, порой, чем мотовство!
***