Антонио Торрес Эредья,
Сломив где-то ветку ивы,
Идёт на корриду в Севилью,
Удачливый и красивый.
Потомок рода Камборьо
Ступает неспешно и плавно.
Он ловок, спокоен, изящен,
Как кот на упругих лапах.
Окрашен медальный профиль
Зелёной луны лучами.
Блестят воронёные кудри
Над ночи черней очами.
Он где-то на полдороге
Лимонов нарвал круглотелых
И взялся кидать их в воду,
Пока не зазолотела.
И где-то на полдороге,
Под кроной могучего вяза,
Жандармов дозором пешим
Позорно был пойман и связан.
День тихо уходит, неся
Вечер как плащ за плечами,
И долго ведёт закатом
Над морем и над ручьями.
Ночь приближалась. Маслины
Стояли безмолвно и строго.
Вот-вот появится в небе
Созвездие Козерога.
И, оседлав коня,
Ветер, легкий и малый,
По гОрам-лесам свинцовым
Скакал и прыгал удало.
Антонио Торрес Эредья,
Сронив где-то ветку ивы,
Идёт-бредёт под конвоем,
Печальный и молчаливый.
Потомок рода Камборьо,
Трясёт воронёною чёлкой,
Шагает, насильно ведомый
Пятью людьми в треуголках.
Антонио, да кто ты есть?
Да будь ты и впрямь Камборьо,
Забили б здесь пять фонтанов
Ручьями горячей крови.
Подменыш! Ничей ты сын –
Безродный и малохольный!
Нет прав у тебя законных
На доброе имя Камборьо.
Да, в прежние времена
УдАлые были цыганы:
Поодиночке в горы
Ходили они бывало.
Знать, кончились все храбрецы,
Обычай предков забыли.
Дрожат от гнева клинки,
Покрытые слоем пыли.
И в девять часов жандармы
С последним лучом заката
Доставили парня в темницу
И выпили все лимонада.
И в девять, уже стемнело,
Захлопнулись двери темницы.
А звёздное небо лоснилось,
Как круп молодой кобылицы.