Как обещала, мой читатель,
Пишу я отзыв на шедевр,
Вновь Пушкин — страсти заклинатель
Диктует новый нам напев.
«Онегин» был поставлен ярко,
Насыщен драмой и мольбой,
И сами Вы задрали планку
Сюжетом, голосом, игрой.
Казалось, выше уж не прыгнуть,
Что изменить? Как превзойти?
Как глубины сердец постигнуть?
Недоработки отвести.
И в пятницу с зарею ранней,
Я внетерпение поднялась...
Все мысли были лишь в Татьяне,
С трудом, но все же, дождалась.
Сидела ровно в центре зала,
И не было свободных мест,
С волнением я предвкушала,
Пока над нами свет исчез.
Завязка мало изменилась,
Интригой легкой заманив,
Я словно в прошлое пустилась,
С героем милым закружив.
Эмоции еще владеют,
Еще звучит волшебный вальс,
И голос Веры еще греет,
Ведь нет Татьяны лучше Вас.
Талант артиста — вот услада,
Пронзаете до глубины души,
Для нас, поистине, награда,
И образ уж не сокрушить.
Как с первых нот смолкают вздохи,
Не смеет зритель шевельнуть,
Мелодий оживленных строки,
Боясь случайно отпугнуть.
Преклонный мученик Онегин,
Твои метанья и порыв,
Раскаяния в вчерашнем снеге,
И смерти Ленского надрыв.
Ведь, ты отдал бы все на свете,
Лишь возвратить, вернуться вспять,
Взаимностью любви ответить,
И счастья нить не оборвать.
С тобою, милый, лью я слезы,
Ошибки глупой давит груз,
В душе роятся мрак и грозы,-
Игра напрасной страсти муз.
Онегин в праздности прекрасен,
Томимый только жаждой тел,
Коварства бог, фатально страстен..
Он взял все то, что захотел.
Признаться, я прошу прощенья,
К актеру был большой вопрос,
Казалось, славы воплощение,
С былых ролей с собою нес.
Его Онегин, несомненно,
Пленил и, вместе с тем, губил,
Взывал к рассудку упоенно,
Вокал Ожогина сразил.
Вот сцена с Ольгой — веселила,
Ее немного изменя,
Развратник из Ивана милый,
Но все ж, не убедил меня.
О Демоне, ну что тут скажешь...
Наш Худяков — маэстро грез,
Захочешь, жизнь твою покажет,
Избавит от напрасных слез.
Он ловко дергает за нити,
Играя чувствами людей,
Не сможете остановить их..
Игру безумства и страстей.
По Ленском сердце так молилось,
В надежде робкой обвиня,
Но предсказание свершилось,
Он сгинул, боль сию приня.
Антону воспеваю оды,
Твой Ленский — выше всех похвал,
Любви порочащей свободы,
Ты чести долг собой отдал.
Кокетством Ларина меньшая,
Наивностью младых годов,
Потешила, легко играя.
Пыл нежной юности таков.
Как русская душа -загадка,
Так в няне образ сохранен,
Укроет нежностью, заботой мягкой,
И снова зритель покорен.
А няни сказ «чертенка» греет,
Он словно ожил и взлетел,
Его, как ангела, лелеет
Средь бренных и мятежных стен.
Мой демон, кажется, в сомненьях,
Проникнутый любовью он,
Прервать дуэль и в упоение,
Решить по дружбе разговор.
Молитва Тани рвет на части,
Оцепенев, внимаю я...
За что, дитя, тебе несчастье?
Святые муки бытия.
Прощанья сцена — крик мятежный,
Проход Онегина в стихах,
Стоит напротив, жалкий, нежный,
Поймала взор, а он в слезах.
Быть может, я Вас утомила,
Объемом собственных речей,
Пока совсем не загрузила,
Закончу очерк поскорей.
Спасибо Всем, что постарались,
В создании волшебном сим,
И классики не побоялись,
Хоть, зритель наш весьма спесив.
Овациями зал осыпал.
Все встали, криков «Браво» рой,
Меж тем, эмоций шквал и всхлипы,
Как Демон овладел толпой.
Сказать, что вкорне изменилось,
Скорее, тут слукавлю я,
Но раза три еще б явилась
И прожила опять, друзья.