Когда я был молод, весел и юн,
Я не замечал всего, что вокруг.
Я не видел фигур, что стоят у дороги,
Готовых тотчас раздвинуть ноги.
Я не видел трущоб, не смотрел в закоулки,
Не знал, что и там обитают звуки.
Не знал, что страдают, а если и знал,
То и не углублялся, мне было плевать.
Мне было лет десять, а может и пять,
Пятнадцать, шестнадцать.
Да в прочем не важно,
К чему уж сейчас себя обелять.
Я не верил, что можно жить без друзей,
Без любви, без подруг, да вообще одному.
Я не ведал, что люди кругом все пустые,
Как банки с под пива. Не знал, что налито
В стакане у папы. Почему он кричит.
Может мать плохо слышит?
Не знал, почему девчонка с подъезда
Мечтает так сильно о каком-то там Мерсе.
И слышать не слышал про геру, косяк,
Про химку, про шмаль, про иней и лед.
Не знал, что можно кумарить, ширяться,
Торчать, а потом всегда догоняться.
Не мог я представить, что живы патриций
И что иерархией можно гордиться.
Не думал, что мы в пирамиде Маслоу
С большим удовольствием займем всю основу.
Вообще, если честно, я верил в любовь,
В достоинство, честь, но чего сейчас лезть.
Беспристрастно смеясь, говорим все с сатирой,
Мы живые покойники ходим по миру.