Это небо нордически хмуро и пахнет холодным ветром,
в это небо нацелены лица уснувших крыш.
Ты шагаешь уверенно, дышишь уютным осенним ретро,
расставляешь шаги по ступеням парадных ниш.
Ты шагаешь в колодцы каменных стен, триумфальных арок,
иглы шпилей в ладонях твоих серебром горят.
Ты кидаешь их ловко и смело в закатный поток пожара,
что над городом вьётся, как стяг твоего ноября.
И на улицах-нитках дома небывалым цветным лэмпворком,
словно бусины, глянцево льнут к берегам Невы;
и следит за тобой медью глаз - и хитро, и зорко -
повелитель окон и предсумрачной синевы.
Торопись, до заката осталось не больше застывшей жизни!
В светлых пятнах размытых дождём золотых огней
разомкнутся ладони мостов; и на тротуары брызнет
сок ноябрьской луны, что крови и волн солоней.
Торопись! Мне не выдержать пляску и дрожь не унять в коленях.
Без тебя не уйти, а с тобой не узнать конца.
Слышишь бархатный звон? Это наше слепое время
из кармана звенит – позабыто на вечность всеми –
бронзой радостного бубенца.