Замри на вдохе своих младенцев
в нетрезвый шаг налитого солнца.
Монетным оловом в десять пенсов
крутнись и вынырни, где придется.
Никто не сможет добиться тайны,
ни вынуть лаской седую душу,
Завоевавшего титул крайний,
в пути, который себе разрушил.
Чьи скалы выткали бересклеты,
туманным током в глазницу-пропасть.
На дне которой скелеты лета
вращают мира нагую лопасть.
Ведь над пахтанием океана
несвоевременен крик безумца.
Земля - и жертва, земля - и рана,
в которой неба топор споткнулся...