ТРИПТИХ В.Е.
1
Июльский зной нирваной не назвать -
ныряешь в воду, словно в невесомость,
она скорее космосу под стать,
пушинка ты, дыханием несома..
А вынырнув, опору обретя,
вновь ощущаешь тяжесть жизни бренной,
и к истине такой относишься шутя,
и доверяешь ей самозабвенно.
И в этом смысл любого бытия -
не громоздить себе вопросов горы,
вот на вершине ты Ставри-Кая.
а пред тобою твой родимый город.
Глядишь, и сам собою дифирамб
сорвался с уст то ль городу, то ль Богу,
а солнца апельсин плывёт к горам.
и алости зари полнят чертоги.
И задохнёшься радостью , сознав,
что ты рождён здесь, в сём подобье рая,
и Ангел твой, насмешлив и лукав,
хранит тебя, от зла оберегая.
И в двадцать первый ты вошёл "на бис"
из прошлого, что был бедой чреватый -
так Вседержитель дал тебе полис -
охранную от ведомства Гекаты.
2
Ай-Петри несравненная краса -
дыханье разнотравья, вязь берёзок,
паренье птах в бездонных небесах -
здесь дополненье к запахам мимозы,
в котором утопают берега,
отцветших продолжение глициний,
и чаек крик, и дремлющий фрегат -
конечно же, не здесь родился циник.
Здесь лоно Аполлона и Киприды,
Ясон сходил на берег, пел Орфей,
и нам с тобою родина Таврида,
и жён нам подарил здесь Гименей.
И стойкостью, и славою известна
среди друзей она и средь врагов,
и наши имена в анналах местных,
когда уйдём, помчатся нам вдогон.
3
Конечно, мал для Ялты мой венец,
луне свои кропаю мадригалы,
иду на берег, бриз затих, стервец,
как будто сговорился с пенным валом,
Вот входит в гавань лайнер, словно тать -
луна-разведчик вроде бы не видит,
сейчас ей впору б тучи разогнать,
чтоб лайнер осветить в помпезном виде
Но тут зажглись ночные фонари,
и город заиграл обильем света,
и я шепчу Эрато: не кори,
за то что впопыхах пишу об этом!.
В кущах платана стихло вороньё,
оно уже давно нашло приют там,
ещё до революции с жильём
в курортной Ялте было очень круто.
А я - абориген - в четвёртый раз
в пенатах отмечая смену власти,
замечу, что уже не весь Кавказ,
для лайнера проводит полный кастинг.
На зоны поделилась вся страна,
но ближе и доступней стала Ницца,
и очумевших нациков вина,
что Украина стала заграницей.
А мы в России снова. Как поэт,
ухватывая "чудное мгновенье",
я возглашаю: лучше Ялты нет,
хоть и наивен в этом утвержденьи.