Строки опять ломаю очередному опусу,
Мысли свои подгоняю, хлещу кнутом,
Словно рабов, возводящих пирамиду Хеопсову.
Вы скажете: все это было? Ха, ну а то!
Ведь говорил Владимир Владимирыч
(тот, что поэт – попрошу не путать):
«Не делайте под Маяковского, делайте под себя»
Да что-то неймется поэзии моей шалопутной,
В пьяную пляску просится, ручищами теребя
Обрывки чужого ритма, завернутого в копирайты,
Бежит, куда-то торопится по ломаных строк ступеням.
Все мы, братва, изгои, стихосложения злые пираты,
К абордажу готовимся в творческом исступлении.
Вон там, на горизонте – ладонь над глазами козырем –
Видны паруса галеона, чьи трюмы набиты истиной.
Эй, классики, забудьте свои подагры и варикозы,
Готовьтесь к обороне, безжалостной и бессмысленной!
Наши слова, как залпы, а значит – уже нетленны.
Перьев острые ятаганы алеют закатными блесками.
Мы стихотворной удачи леди и джентельмены,
А не какие-нибудь поэтишки с поэтессками.
Волна возмущается разумом. Вот прошлое с настоящим
Двумя кораблями сходятся к борту бортом.
Мы знаем, у вас тут мудрости целый ящик.
Нет в первом, втором, нет в третьем – найдем в четвертом!
Спокойствие, граждане, не надо лишней истерики.
Мы не бандиты, мы тоже исполнены благородства.
Это те, что золото высасывали из Америки,
Могли за это золото до смерти побороться.
А нам чужого не надо, дорогие вы наши классики,
Мы если и жадны, то только до правды-истины.
Эй, товарищ, раскрой пошире глаз, секи,
Сколько народу взбирается на карниз стены,
Стоит там, грудью ветра возмущенные ловит,
Все ждет момента, когда оттолкнется и вниз
Полетит и линию жизни своей преломит,
Застыв на земле массовкой мимических антреприз.
А все оттого, что нет за душой сгоревшей
Ни света, ни истины, ни любови какой-то крохи.
Так что давайте, раскошеливайтесь скорей же
На ваши стенания, исторгнутые при царе-горохе.
Не стойте столбом, афоризмы зернами сыпьте,
Нам все пригодится, любое словечко придется в пору.
Вам уже ни к чему оно – так спасите
Тех, кто бессмысленностью ритуально вспорот.
На ветру паруса, как блокнотные листья, рвутся.
За бортом орет органом Гольфстрима гул.
Вам еще плыть, а нам еще в порт вернуться,
Еще отыскать того, кто пока не спрыгнул.
И чтобы совсем уж не быть без чести и совести
С большой дороги грабителями отпетыми,
Разбавим мы поровну ваш невесомый стих
Тяжеловесными своими куплетами.
Может, тогда настоящее с прошлым вкупе
Сдернет безумия пыльный покров с кого,
И лихость разбойную нашу с лихвой окупит
Делание под себя – и немного под Маяковского.