Бушуют как птицы тревожные мысли,
Клокочет волнение дико в груди.
Израненным зверем смотрит терпение,
На фронт грозовой что идёт впереди.
Ложатся деревья под гнётом на землю,
Земля их прижмёт как своих сыновей,
Что б злые метания искр под небом,
Не смели кровавить живых голубей.
Лучистым раскатом - ветвистой стрелою,
Пронзает, грохоча - зарница в дали,
Лишь скал осветлённых, суровые лица,
Истрёпанных бурею смотрят в пыли.
Волнуется море - великая силище,
Как птицы в кругу - сомкнув корабли.
Вот-вот отворится горнило-хранилище
И хлынет-навалится, Шторм Бурь до зари.
Усеян ручей поседевшими щепками,
Ползёт по нему фуражир-муравей.
Кому мать-гроза, есть святая кормилица,
Кому лишь губитель, крушитель - злодей.
По вспаханной почве, разнеженный милостью,
Бежит со всех ног чуть живой человек,
Быть может теперь, пережив что "не снилось-бы",
Он жизнь оценил как никто и вовек.