Ноги Зевса плескались в моем корыте,
грудь Венеры в моих зеркалах отражалась.
Только это все было мной забыто,
какая жалость, какая жалость!
Сам Господь для меня рисовал иконы,
гибкий Шива плясал для меня свой танец,
только это во мне порождало стоны -
какая жалость, какая жалость!
Сам Аллах для меня возникал из пепла,
не скажу «Аллах» - так говорить опасно,
Я гляжу на мир из стеклопакета.
Бестолковый и безучастный.