Застенчивый я смолоду,
никак не мог исправиться,
но бес погладил бороду:
Татьяна очень нравится.
Пускай она не Ларина
и трудится бухгалтером,
и я далёк от барина,
но вижу под бюстгальтером.
Я взял бутылку белого,
пришёл и сел под фикусом.
Встречает неумелого
хозяйка свежим бигусом.
Мы жахнули по рюмочке,
вторую – за здоровие.
Касался в танго юбочки
без мысли сквернословия.
Я знал, что одинокая,
ругал себя: приспичило!
Но даль в глазах глубокая
и губы намагничены.
Я думал: будут сложности.
Я думал: будет лаяться.
А Танины возможности
нисколько не ломаются.
Прикинул позже: видимо,
ей тоже счастья хочется.
Вот так, совсем обыденно,
сошлись два одиночества.
***