Переоценка ценностей. критика
Переоценка ценностей
О чистоте творческого языка авторов
Здравствуйте, со-перники –
Братья по перу,
В мире слов – Коперники,
На пути к костру.
Спасибо, друзья по перу, за доверие: сказать, что король нашего художественного литературного достоинства – гол: чтоб «улица не корчилась, безъязыкая», общаясь на уголовном жаргоне, уличном сленге и мате, классики вооружили нас замечательным языком, а мы, имея его, говорим и пишем как на душу ляжет – поймут и ладно, и считаем свою лексическую безграмотность проявлением народной простоты; величаем себя поэтами; бардов развелось, как грибов: этот высокий титул поэта мы уронили до мурлыканья под гитару.
Писатели не блещут мастерством слова, а любители, в замечательном рвении спасти культуру языка от вульгаризмов и иноязычия, взялись за перо, как народ в войну – за вилы, не зная даже основ художественного творчества, а большинство в этом не одарены. За малейшие успехи хвалим друг друга. Глядя на такую стряпню, количество доброхотов растет, как снежный ком: «мол, и я смогу» – тонем в косноязычии да графомании. Получается, что любители вместо помощи языку, помогают зарубежью добивать его.
От любительской работы,
Лишь СССР зачах,
Наш язык – на эшафоте,
Графоманы – в палачах.
Но эта трагедия языка началась ранее развала СССР. Классики 19 столетия значительно обработали наш язык, частично его пошлифовав. А после них внедряется тезис: «лучше классиков не скажем», переросший в «лучше Пушкина не скажем». В переоценке ценностей культура России пятится: после «золотого» Пушкинского века при расшатывании политической формации скатились до Серебряного века. А со сменой формации стали «Бронзовым» 60 годов, Ведь Ленин сказал, что буржуазные авторы нам не нужны – научим своих. Вот и научили: мы вместе с рублем «одеревенели». Впереди у литературы, видимо, «каменный» век.
«Мастера» языка не ведут публику за собой, а в погоне за популярно-стью, идут за публикой. Ориентируясь на лексические нормы языка, трудно не заметить в нашей речи, устной и письменной, гекатомбы ошибок, ставших «нормой». Литературный клуб поднимает на щит третьестепенных авторов пролетарского века – (рядом с ними - смотримся). Хоть,
Ты сердце выпеснил избе,
А в сердце дома не построил,
– горестно заметил Клюеву Есенин. А клюевыми Русь всегда изобилует.
Среди любительского сырца весомость сборников стала оцениваться не по качеству, а на килограммы. Грамотному читателю стыдно за эту любительскую стряпню, ведь и она – наше лицо.
Мелочно описываем свои переживания, а поэзия – это их показ на объективном уровне, как это сделал Бодлер в «Цветах зла». А наш автор, не поняв метаглубинности в саркастической оценке Шарлем Бодлером роли женщины и ее нынешней сути и решив «пободаться с Бодлером», разразилась ругательством в адрес гения, на что хочется возразить:
Поэт был знатным кавалером
И нынче гениально молод;
Куда «бодаться вам с Бодлером» –
Вы и для низких сфер комолы;
Под шум похвального прибоя
Парите образной голубкой,
Но Горний Свет не беспокоят
Стихи, написанные юбкой.
Уровень боли нашего автора за поруганную высоту женственности не сопоставим со всплеском боли М.Цветаевой:
О вопль женщин всех времен:
Мой милый! Что тебе я сделала?
Среди любительской публики, гордой оригинальной образностью в своем творчестве, некоторые подают надежды на рост, пестря лексическими недочетами:
1 «бегу сквозь них со скоростью улитки» – (сквозь ручьи)
1) точнее было бы сказать: спешу, потому что бежать со скоростью улитки невозможно.
2) но ни спешить, ни бежать сквозь ручьи тоже невозможно, а вот (по, через, поперек, вдоль ручьев – можно).
2 «притяженье – кружение»; рифма женская и дактилическая дает звуковую асимметрию – лишняя звуковая доля в рифме: нье и ние (один слог и два слога.
3 «крикнул я всерьез, без смеха». – всерьез – уже без смеха.
4 «звеня, катилось солнце, как ворона» (хорошенькое сравнение); и ворона каркает, а не звенит.
5 «и верить словам, будто звездам с небес». Звезды с небес – это упавшие (сгоревшие) Точнее было бы: будто звездам (в небе, на небе.)
6 «в городе мОем осень», – сбой метрического ударения. В строке 3х стопного дактиля сделан одиночный «дольник» на второй стопе и изувечен сбоем ударения в слове «моем» Получилось: (моем осень, (чтобы чистая была?)
1 «Так торжественно здесь» (как? так) разорвано определение: так торжественно, что-как-словно-будто – но сравнения нет, поэтому «так» по-висло.
2 «У меня был домик – бЕленая хатка» – белЁная – необоснованно смещено ударение, создавая звуковую безграмотность.
3 «Как умел он лаять – просто для порядка». (как же? умел); ( просто) – лишнее слово, для заполнения пустоты метра)
4 «Мамка мне сказала – там гуляет черт.» Просторечное «мамка» – пренебрежительно к матери, слишком амикошенски для поэтического текста. Или: это из другого лексического пласта: «сбежались мамки» (няньки)?
А Черт не гуляет, он подстерегает.
6 «Если Бог не выдаст, если черт не съест.» В народе говорят: «Бог не выдаст – свинья не съест». Черт здесь не кстати. Черт поберет, а не съест.
7 «О царстве изобилия - И как-то вдруг забыл я.» Изобилия – дак-тилическая. рифма; Забыл я – женская. рифма. Опять нарушена звуковая симметрия. Вроде «красиво», но красота – в симметрии.
8 «Глубже тайны древние спрячет мОе озеро.» Две хореические строки с дак-тилической рифмой зачем-то вытянуты в одну, насильственно создав цезуру (паузу) в середине строки. В слове «мое» смещено ударение. Сравним (наше озеро).
Сравним с нормальной цезурой Пушкина:
Признаться вам - я в стихотворной строчке
Люблю цезуру - на второй стопе. - безо всякого манерничанья пятистопный ямб с цезурами.
9 «мерси – Си» – зачем французское. «мерси», есть русское «спасибо» – для этого ли Пушкин, в совершенстве владевший французским, очищал наш словарь от иноязычия?
1 «Я прохожу сквозь солнечный овал,» (прохожу – уже я – «я» - лишнее слово). Проходит, сняв телесные одежды, т.е. ментальным телом, то не сквозь овал, а сквозь солнечный шар.
Сняв тесные телесные одежды.
И то, о чем несбыточно мечтал, 5ти стопный ямб.
Приобретает свет надежды. 4х стопный ямб
И воплощаются желанья. 4х стопный ямб ( в одной строфе – несимметрично.
2 «звезды – души мОей пристани» смещено ударение в слове «моей»; «ду-ши» - в данном контексте неблагозвучно: (зачем душить?).
«СорвАлись в бездну яркие кометы, (сорвалИсь) смещено ударение
Растаяв навсегда в седой дали.»
У автора много сонетов и есть их венки. Но сонет – это рассуждение и вывод под одним сюжетом, а не набор красивых фраз. Сонет – это не столько форма, сколько содержание и внутренняя структура в чеканной форме. «Сонет – это «молния» мысли и чувства, заключенная в форму. А венок сонетов – это гроза, обрамленная изящной формой.» (С. Суслова). У автора сонеты и их венки даже по форме не являются таковыми.
1 «А ты – мучительно красив,
И так мучительно – бездушен.» Как же? Следовало сказать: так же, но размер не позволил.
2 «Как хорошо свободной быть» (как же?)
3 «Что ты кружишь, как палач?» «Кружишь» вместо «кружишься» дает игривое понятие: какой предмет герой кружит, вместо того, что сам кружится. И разве кружение – характерное движение палача, если с ним сравнивается?
4 «Я давно пересчитала
Медь потраченных монет.» – образ бедности.
И тут же:
«Уноси свои заплаты
От моих резных ворот.» – символ зажиточности. Нет стройности сюжета.
5 «С волками жить – по-волчьи выть» –
Твердят все без умолку» «твердят» - это затверживают наизусть или втолковывают кому-либо; «все» - так уж и все? Так уж и без умолку? строка не продумана.
6 «Но не желаю вО всю прыть.» Ударение на «во», этого требует размер, а надо на «всю», – этого требует смысл.
7 «Противно хищника лицо примеривать.» Оказывается, у хищника не морда, а лицо.
Стихотворения броско, даже крикливо образны, но многословны, хао-тичны по форме и содержанию.
1 «Три пушистых хризантемы,
Три махровых хризантемы.» Согласно практической стилистики русского языка, прилагательное женского рода при количественных числительных требует окончания «ые», «ие»: три пушистые, махровые, а прилагателные мужского и среднего рода требуют окончания: «ых», «их». – три новых карандаша. Этот стилистический казус подобен применению «пар» в нашем разговоре там, где их быть не может: пара – это левый-правый; он-она. Но минуты, часы, годы, вопросы, случаи пар не имеют, поэтому звучат вульгарно.
2 «какое чудо на рассвете,
…ловить в распахнутую грудь» (и какое же?)
3 «Но пруд морозец ранний
Уже подернул синим.» ( кто кого подернул?) существительные в одинаковой падежной форме.
4 «Ветерок листает сонник» (кто кого листает?)
1 «меня кусает в попку слепень.»
2 «я сопли втягиваю, рад,
что у меня родился брат» - отменная детализация; достойная Баркова, но не его творчеством славна русская литература.
СлепЕнь – ударение должно быть на втором звуке Е, а не на первом.
3 «разит специфический запах
лекарств, медицины вообще…» - вообще – слово, ничего не значащее и в нем, в строке, лишний по размеру слог О. метр строки требует просторечного «вобще».
«Хозяйки нет, хозяин – холостяк» –. Хозяин – холостяк, уже ясно, что нет хо-зяйки.
«Здесь беспорядок (нету пресеченья)» – нету – просторечная форма слова нет. В устах автора «отличное» лексическое украшение художественности. «Нету пресеченья» – прозаизм. Авторские «открытия»: ими переполнены стихи.
«В ведре будильник, что вполне логично», – логика в гулкости от ведра, но об этом не сказано – образ не дорисован.
«Заложив письмо междУ страниц» – мЕжду – смещено ударение.
«К почте двинет через расстоянье» – двинет вместо двинется – просторечие, здесь звучит вульгарно. Кого двинет? По какой части тела? Сравним: «На русских двинул он полки».
2 «Россия,
матерь мОя!
Русь!» - фраза написана 4 ст. ямбом, со сбоем ударения на 3ей стопе, благодаря этому получается вульгарная игривость: Какую матерь мОя? (моет) Россия?
3 «Словечком лютым» –
лютое – это (крепкое, соленое словцо).
Словечко (ироничное, нежное).
Слово (крепкое, забористое, бранное).
4 «Их было тьмы.» (их были тьмы (множества), (тысячи) – тюркское)
5 «из грязи, хляби, из дерьма» - слово бранное, не к лицу поэту в адрес России.
6 «и осененное как бЫ» - ударение поставлено на бы» и вынесено в рифму. Что за извращение фонетики и лексики? Не красит ни слога, ни речи, ни автора.
7 «любви – молвы» - рифма – это созвучие, а здесь его нет: Любви-яви, язви, обвил (1 звукоряд); молвы-головы - халвы (2 звукоряд).
8 «она здесь и рядом.» (рядом, уже «здесь).
Эти авторы считают себя элитой в литературе. Но «Лучше Пушкина не написать» – для многих стало аксиомой. А надо писать лучше – культура должна развиваться. Александр Пушкин создал язык и литературу, изрядно отшлифовав свое великое детище, чтобы мы, его потомки и наследники, писали на его уровне и - лучше, работая над своими проблемами в языке, как это делали мастера. Нам заниматься нашими проблемами в изящной словесности, до которой руки мастеров не дошли. Это и есть марафон эстафеты нашего художественного творчества – роста. А мы в поисках новизны самовыражения покатились по наклонной, своенравно нарушая классические нормы, и ничего нового этим не создавая. Надо учиться мастерству, осваивая тайны искусства, и – творить.
Поменьше бы пустых слов, строк, книг, а побольше одухотворенной свежей мысли в виртуозно грамотно обработанную строку! Превратить бы марафон из демонстрации стихотворного сумбура в эстафету поэтических достижений.
Уважаемые творческие со-перники, спасибо за внимание.