Он, как жалкий бездомный, по улицам ходит,
от чужого веселья взгляд тоскливый отводит,
или просто дурачится в позах картинных,
отражаясь прозрачным в роскошных витринах.
То смешит, то пугает кривляньем прохожих,
в мыслях весь в зазеркалье, где товары из кожи
крокодилов, меха из зверюшек пушистых,
в позолоченных клетках стайки птиц голосистых.
Представляя себя заводным арлекином
средь искусственных роз с выраженьем унылым,
он мечтает кому-то быть полезным и нужным,
улыбается собственным мыслям радужным:
"Я среди манекенов и заморских вещичек,
забавляясь, на волю распущу райских птичек
за хрустальную дверь, в голубые разводы,
пусть познают и сладость, и горечь свободы."
Сам не ищет приюта, не мечтает о доме,
его мир недоступен, как несчастного в коме,
есть куда возвращаться, только холодно очень
там, где не было счастья, где бессонные ночи.