Если определить моё настроение наставника, учителя, словесника, то оно иногда определяется как близкое отчаянию.
Вроде огромнейший опыт, на уроки могу идти с «пустыми руками» и часами читать поэзию, вести с листа любые темы по русскому языку, рассказывать о книгах, музыке, фильмах, живописи. А внутри что-то говорит: всё, ты человек другой эпохи, твоё время ушло, нужно уходить из школы.
Начинаешь думать, вспоминать, анализировать, разбираться с приступами безысходности, бесперспективности, творческого тупика в школьной работе (собственного нет!).
Что же нащупывается? Какие ответы находишь в утешение себе или, наоборот, в усугубление тяжести бремени?
На первое место я бы поставил ощущение «мёртвой точки» в развитии большинства учеников, сколько ни образован, энергичен, настойчив ты бы сам ни был. ...Отсутствие роста. Как-то я сказал в разговоре с коллегами: невменяемость многих детей. Она проявляется в полном неумении слушать, сосредоточиться на чем-либо, в неумении переживать литературу и музыку, смотреть картины художников и внимать лучшим фильмам (здесь меня выручает отчасти «Вега». Ребята, прошедшие школу нашего клуба, уже не кажутся иванами, не помнящими родства). Проявляется «невменяемость», прежде всего, в мёртвом взгляде, скользящем, отстраненном. И ладно бы, этот маленький старичок был бы чем-то другим в это время увлечён, по-настоящему занят, - всё бы простилось. Но ловишь пустые глаза, в которых концентрированно-страшно выражается отсутствие ласки, любви, внимания, общения в детстве, глухая изоляция от семейного чтения даже во младенчестве. Это не сознательное отчуждение учителю, не оппозиция ему (вот было бы весело в этом случае!), – это именно мёртвый, уснувший навеки человек. Человечек ещё. Но уже глубокий старик. Мне кажется, ничего страшнее этого явления я не встречал. Сегодня оно – общее место, присущее в большей степени провинции, угасающим деревням и посёлкам. В народе говорят так: такого к стенке поставь – он даже покурить не попросит. Созерцая ЭТО, понимаешь, что все таланты, знания, опыт ни черта не стоят. И сам ты перед этими взглядами (верней, их отсутствием) – ровное место, гладыш на реке. Ярчайше проявляется подобный человеческий недобор во время концертов в школе, клубе. Когда пошлое и низменное побеждает в обществе, на ТВ (там его хоть на хлеб мажь!), трудно противиться пошлому и низменному маленькому человечку.
Откуда пришла к нам эта беда? От деградации института семьи. От деградации сельского мира в целом. Когда я вижу малышку со «слепыми» глазами в нашей школе, я уверенно могу сказать, что в её семье царствует холод нелюбви, пьянка и конфликты. Что ни о каком духовном движении в её семье не может быть и речи. Не ошибаешься никогда. И вот узнаёшь, что папа чёрт те знает где, что мама фестивалит с кем-то другим в городах, что ребёнок на руках престарелой бабушки, которой уже и не особо до неё… А ведь в школу в семь лет приходит уже сформировавшийся человек! К сожалению, есть ещё и у нас простаки, наивно полагающие, что это не так. Да никакая школа не сможет ни единого ученика перезагрузить в части уже приобретённых в семье человеческих качеств. И если хитр и ушл семилетний первоклассник, то горб этот у него на всю жизнь. А если открыт и добр, то вряд ли растеряет чудесные черты, обретённые в доброй и открытой семье!
Ещё не до конца нами понят, осознан урон, который нанесла так называемая "оптимизация" сельской школе. Особенно же порочно было и есть объединение недокомплектных начальных классов под начальство одного учителя. Скажем, он ведёт одновременно 1 и 3 классы. Сельская школа в итоге получила сотни тысяч пятиклассников с опасным недобром знаний и умений. Я считаю: это настоящее преступление, это жутчайшее несоблюдение прав ребёнка, которое сходит зажравшимся чиновникам с руки. Так и хочется обратиться к ним словами президента Путина в ООН: "Вы сами-то хоть понимаете, ЧТО натворили?!"
(продолжение следует)