И золотые ей пяльца,
И обручальное на её пальце,
И вышитые подушки,
И неумолкающие подружки.
И даже ребёнок (но позже),
И добродушный извозчик,
Катающий по балам.
И радости, горести – всё пополам.
И дни ослепительный, яркий бисер,
И воротник ей роскошный, лисий.
И пущены шутки до цели как стрелы,
И даже поклонники молоды, смелы.
И карты, и вина, и состоянья.
И непрекращающееся сиянье.
Ребёнка в гимназию, сами на море.
Вот жить бы и жить так, не ведая горя.
Но где-то внутри вырождается что-то
И гулкие, гулкие стынут пустоты.
Крестьянки бельё полоскают в пруду,
На летней террасе кричит какаду.
Вот лето какое! И воздух недвижен.
И столько ещё прочитать надо книжек.
На пальцах кольцо золотое сияет,
Внутри её сердца пустоты зияют.
И муж уже в звании генерала.
Вчера им скрипачка из Рима играла.
Но вечером тени темнее и глубже.
И звёзды как в зеркало смотрятся в лужи.
И птицы так стонут – как кличут беду.
И ноги уж сами приводят к пруду.
И бликами месяц выводит узор.
И кровь приливает к щекам – вот позор.
И больше не держит уже ничего.
На глади пруда исчезает развод.