Однажды воротишься старый, небритый, чужой.
Последняя станция. Дальше - тупик и овраги.
Малиновый чай... Значит все же немного живой
И есть еще силы вывешивать белые флаги.
С оглядкой назад: за плечами сожженная степь.
В потертом пальто обреченно сидишь у порога.
И вроде бы жизнь завершила четвертую треть,
Но бьется в груди, да и воздуха просит немного.
Последний оплот... И так боязно просто спросить...
На струнах в висках извлекаются страхом миноры.
Ты помнишь, как больно мосты за собою палить,
Но вот, хоть убей, ты не знаешь, как тлеют соборы.
Однажды воротишься старый, небритый, родной.
Последняя станция. Дальше - венки и молитвы.
Пока ты молчишь, есть надежда, что будешь живой,
И значит есть силы ввязаться в последнюю битву...