На больших сосновых лапах,
На заветренных, колючих
Дождь наземное оплакал
И ушёл в обнимку с тучей.
А за тучей, издалёка
Грохот пушек сиволобых.
Поземельная морока
До смертельного озноба…
Но Царь-пушка не стреляла.
Не в Царь-колокол звонили.
Молний росчерки
На травах
Ничего не изменили.
Время, скатанное громом,
Рокотало и стращало,
И с ворчанием нескромным
Ничего не возвращало.
Невысокий – видит низко,
Недалёкий верит – близко.
Трясогузка, где-то – плиска,
Снова скачет в зоне риска.