Я не думал, что нам придётся бросать дома,
расплетать ладони, юность сложить в подвал,
сжечь себя из каждого, кто предавал,
сжечь в себе их. Камень, гранит, саман
укрепить, заделать межплитный стык.
Я тогда не думал о днях блокад.
Мы лежали в травах, ловя закат,
пролистав с фонариком "Белый клык".
Я не знал, что может болеть печать
человека, памяти, красоты,
что по лицам трудно узнать седых,
нужно знать, как страшно они молчат.
Всё пошло не так, как в дурацком сне
и чем дальше в лес, тем сильней ты - Лес,
где не будет хищников и принцесс:
одинокий холод, бумажный снег.
Мы теперь на трассе в текущий день,
страшно брать попутчика - вдруг седой.
Помни, как мы падали за звездой
в высоту, как пах луговой женьшень,
он лежит засушенный, спрятан в том,
где живёт Аляска, где снежен бриз.
И когда я встречу тебя -
проснись,
мы возьмём фонарик
и пропадём.