Мама, лей!
Отец у меня был русский человек с Владимирской
области, а мать, поволжская немка. Они окончили Рабфак и Ленинградский горный институт в 1936 г.
А в сороковом родился и я. Как раз вовремя.
Ну, грянула Война. Мать моя не учила меня ни
одному немецкому слову. А когда отца замели в
«Шарагу», мы жили вдвоём. Она - геологом в руднике,
а я, как придётся, вернее, то в круглонедельном детском садике, то дома в коммуналке, соседка, тётя Таня приглядывала. И когда мне приходилось туго, я после работы маминой бежал к ней и просил: «Мама, лей!»
Пожалей. Она меня обнимала. И вот раз, в сорок
шестом году, я выбежав из за угла сарая, увидел и
услышал, как моя мама, вытащила из нашего сарая
пилу и топор, что-то бойко говорила пленным немцам
на незнакомом мне языке, показывая на брёвна. Я был, как громом поражён, долго сидел и думал. С тех пор, я больше никогда не просил: « Мама лей!» И даже когда вырос, никогда не спрашивал. Только вспомнил, что в её детстве была собака Вахтер. Крапчатый сетер.