О своей бесполезности складывать саги —
журавля из бумаги, измятой салфетки.
У дозорных на башне опущены флаги,
у постели на стуле вода и таблетки.
Это косточка-боль посреди абрикоса,
абрикосточка, желчный рудник самородков,
где себя зашиваешь, разрезанный косо
и распластанный, как идиотка-селедка;
это едет герой на ледащей кобыле,
и герою в бедро прилетает ядро, и
через десять минут про него позабыли —
это значит, он вовсе и не был героем.
Выпуская из рук златобокую рыбу,
не проси и не жди, не надейся на чудо:
это право забвения, право на выбор
и уверенность, что исключений не будет.
Бесполезные звезды мерцают зачем-то,
безнадежным ответом мигает Земля им.
Вот прилив нарастает могучим крещендо —
и отходит, медуз на песке оставляя.