Теперь, когда мы были несколько лет вместе и ты
дала мне нескольких детей, я не могу просто
забыть тебя. Пожалуйста, пойдём и поспим.
Японская сказочка
Остановись, ты далеко зашёл. Темнеют разноцветные аллеи, и губы пересохшие алеют. Наряжен кукушонок в капюшон. Смеются незнакомые глаза, от нежности внезапной изнывая. Для этого нездешнего кавая - сегодня и озёра, и леса, и листопад.
Как звонкий сюрикен, летит твоя нечаянная радость. Да сколько их, осенних листопадов, гербарием в чужом черновике?! А сколько слов, поделенных легко на "до" и "сразу после" поцелуя, ты произнёс по октябрям кочуя, дыханье прерывая у висков?
Тропой ведя согласных, недотрог в коллекцию знакомых ощущений, ты чётко вёл учёт: изгибы шеи, к спине прилипший охристый листок, и сумерек распахнутую дрожь, обратного пути хмельное счастье, и первый холодок остывшей страсти, и поздних яблок глянцевую ложь. Поведай ей, как просто приобрёл альбом: закладка - веточка полыни. Там надписи на ледяной латыни под каждым отыгравшим октябрём. Там столько ярких, сказанных всерьёз имён осенних - вензель, позолота...
А этой - что неволя, что охота - вся жизнь - игра. Играем? Не вопрос!
А эта, кицунэ, про семь хвостов смеётся из опушки капюшона. И как-то остаётся нерешённым вопрос, такой серьёзный и простой.