Он стоял под окном и пытался играть ей Штрауса.
А чуть выше светила Луна, отражаясь в луже.
Эти двое в ночной полутьме походили на страусов,
Чьи попытки достать что-то выше были так неуклюжи.
Она слушала скрипку, её волновала экспрессия.
Лунный свет опьянял и манил, и смягчал какафонию.
Он поймал её, только вот не удержал равновесия...
В тишине лунной жижи для них наступила гармония.