Кудрявый мальчик
Кудрявый мальчик
«Ты не представляешь себе, что он сегодня устроил,» – радостно закричала мама, едва я переступила порог.
« Мало ли чего я себе не представляю, – не проявив ни малейшего желания выслушивать восторженные рассказы, ответила я, – не представляю, например, где он находится в данное время.» С несвойственной для её возраста живостью мама вбежала на кухню, извлекла из-под стола маленького кудрявого мальчика и принесла его мне. Заплакав, мальчик начал рваться из моих рук, причем глаза его были надежно прикованы к бабушке.
«Что поделаешь, – сказала она, – дети любят тех, кто постоянно с ними находится.»
«Ничего не поделаешь, да и незачем. Нужно уволиться, тогда он полюбит меня, и будет любить, пока не проголодается,» – сильно страдая, ответила я и отдала ей ребенка.
« И что же он сегодня устроил?» – ревниво поглядывая на обнимавшего её шею сына, за ужином спросила я.
Лицо мамы осветила благодарная улыбка, всегда возникавшая при проявлении моего интереса к младенцу, и она начала непритязательный свой рассказ. Утром, когда мальчик по обыкновению играл под столом, зашла соседка, милая сердобольная женщина. Разговор заведенный ею, касался исключительно ребенка, в непререкаемой своей правоте соседка говорила, что мама взвалила на старые плечи непосильную ношу, что семимесячный младенец обрекает свою благодетельницу на адские муки. Речь соседки делилась на хорошо продуманные тирады, каждая из которых заканчивалась одной и той же фразой: «Одни пеленки чего стоят!» Все это мама много раз слышала и знала сама, но выхода не было, потому подобные разговоры, ничем не напоминающие настоящую помощь, были ей неприятны. Холодея от чужой беспардонности и не смея оборвать терзающие её слова, она во всем соглашалась и только смущенно кивала. Она всегда так делала. И вдруг, после очередного выкрика про пеленки, к ногам соседки подполз кудрявый мальчик и, не мигая глядя ей в глаза, внятно произнес: «А - а!» Соседка, чуть не лишившись столь необходимого для неё дара речи, уже не соображая, на полном серьезе, как взрослого, спросила кудрявого мальчика, не хочет ли он этим «А - а!» сказать, что никаких пеленок ему уже не надобно, потому как вполне способен проситься на горшок. Ребенок, снизойдя к смятенным словам её, твердо повторил ей то же самое, дабы уже развеять все сомнения окончательно и бесповоротно. «А - а!» – с оттенком некоторой надменности сказал он мне, и бабушка побежала за горшком. Взаимная привязанность внука и бабушки была необычайно сильная, и в загнанности своей, в одиночной борьбе за наше выживание, многих нюансов этой привязанности я не замечала. А жаль.
Кудрявый мальчик рос необычайно умным, живым и предприимчивым. Говорить до срока он не умел, зато заговорил сразу длинными фразами, каждая из которых непременно содержала либо нешуточное обвинение, либо нешуточную просьбу.
2015