У кромки, у самого леса, в сторонке стояла изба,
от старости вся покосилась, в окнах не видно огня,
не вьётся к крылечку тропинка, травы у дома царят,
и смотрит изба сиротливо на лес, где деревья шумят.
В том доме жила одиноко старушка девяноста годов,
мужа, детей схоронила, последнего в самый Покров,
косточки ломит к ненастью, плохо уж видят глаза,
старость рядком подселилась, ну что же, всё не одна.
Вечерами долгими боженьку молила, царствия небесного
деточкам просила,
боженьки молилась, нет в душе покоя, всё себе просила
рядышком с родными место хоть какое.
Помолившись, старость улеглась на печку,
слёзы утирая, загасила свечку.