Слова из того польского танго
шепчу я,
танцуя с тобой:
«Утомленное солнце нежно
с морем прощалось.
В этот час ты призналась,
что нет любви».
Мы медленно кружимся в танце
и этой мольбой о любви я
завораживаю тебя.
То польское танго
с русскими словами
звучит во мне в эти дни мая.
То старое предвоенное танго
польских евреев,
в котором всё уже случилось:
ужас и радость,
смерть и любовь.
Это танго
в наше последнее воскресенье,
говорят его называли
«танго самоубийц»,
не знаю, может так и было.
Но время - автор великого романа,
танго выживших звучит во мне
голосом певца
из ещё не сожжённого Минска.
А может из замёрзшего Магадана
доносится эта музыка,
и синий платочек Изабеллы
летит над нами
подхваченный ветром времени.