Пальцы, касаясь отверстий предмета,
словно художника кисти, холста,
пишут истории коих не ведал,
лучший писатель, таверщик, простак.
Губы, впиваясь в изгибы кларнета,
с нежностью равной влюбленному сердцу,
замерли в позе "столетний калека",
страхи питавший - желания треснут.
Воздух был сдавлен боязнью провала,
храбрость в себе наконец обнаружил,
вылетел вместе с душой, что осталась,
нотный порядок собой вновь нарушив.